Ваше
Величество, Ваши Королевские Высочества,
Ваши светлости, члены Шведской Академии,
дамы и господа!
Учителя
и мудрецы наши блаженной памяти говорили:
негоже человеку наслаждаться миром сим без
благословения Всевышнему. Ядущий любые
яства, пьющий любое питие да благoсловит
Господа, Пославшего еду и питие, в начале и
конце трапезы. Почуявший запах травы,
аромат духов, благовоние плодов да
благословит Господа, Давшего сие
наслаждение. Так же и с прочими чувствами
человека. Вот чувство зрения: узревший
дневное светило в круг солнцу [1] в пору нисана,
узревший впервые дерева в цветении их
ветвей в месяце Нисане [2], узревший красивые
дерева и красивые создания Божьи да
благословит Давшего узреть сие. Или чувство
слуха. Благодаря вам, досточтимые господа,
довелось мне благословить Господа, Давшего
мне услышать благую весть.
Дело
было так: пришел ко мне шведский посланник и
оповестил меня, что Шведская Академия
удостоила меня нобелевской премии.
Благословил я Господа полным
благословением, по Имени Его и по Царскому
титулу Его, как положено благословлять тому,
кто услышал благую для него и для других
весть: благословен Ты, Господи Боже Наш,
Царь Вселенной, Благой и Благотворящий.
Благим назвал я Еro за то, что склонил Он
сердца мудрецов сей блистательной Академии
удостоить пишущего на Святом языке своей
почетной и важной премии, а Благотворящим
назвал я Его за то, что меня осенил своей
благостью и меня избрали сии мудрецы. А
сейчас, пришедши сюда, вознесу я (при виде
короля Швеции) еще одно благословение, как
положено узревшему государя: Благословен
Ты, Господи Боже Наш, монарх Мироздания,
Уделивший от славы Своей монархам из плоти
и крови [3]. А за вас, блистательные мудрецы,
благословлю я, как положено, Господа,
Уделившего смертным от мудрости Своей.
Сказано
в Талмуде (Санхедрин 23:1): разборчивые иерусaлимцы
не приходили на пир, если не знали, кто
призван ними на пир. Итак скажу я вам, кто я,
что призван с вами на пир.
Вследствие
исторической катастрофы, из-за того, что Тит,
государь Римский, разрушил Иерусалим и
изгнал народ Израиля из своей страны,
родился я в одном из городов Изгнания. Но во
все времена мнил я, будто родился в
Иерусалиме. Во сне, в ночных сновидениях
видел я: стою я со своими собратьями-левитами
во Храме и возношу с ними песнопения Давида,
царя Израиля. Напевам таким не внимал слух
людской с тех пор, как был разрушен наш
город и народ его ушел в изгнание.
Мню
я: ангелы Храма Песнопений, опасаясь, что и
наяву запою я то, что пел в сновидениях,
заставляли меня днем позабыть ночные песни,
ибо братия мои, сыны народа моего, услыхав
сие, не превозмогли бы тоски от утраты блага
сего. А дабы утешить меня, что не дано мне
петь устно, научили ангелы слагать стихи
письменно.
Из
колена Левиина я восстал, и я, и праотцы мои
песнопевцами во Храме были, и семейное
предание гласит, что от чресел пророка
Самуила мы восстали, и именем его я наречен.
Пяти
лет от роду написал я свои первые стихи. От
тоски по отцу написал я их. Так было дело:
поехал отец мой блаженной памяти по делам [4].
Одолела меня тоска по нему, и сложил я стихи.
И с тех пор сложил я много стихов. от стихов,
что я сложил, ничего не осталось. Отчий дом,
где оставил я целую комнату с рукописями,
сгорел в первую войну, и с ним сгорело все,
что я там оставил. И молодые умельцы,
портные и сапожники, что распевали мои
стихи за своим рукодельем, погибли в первую
войну, а кто не погиб на войне, одни были
погребены живьем со своими сестрами во рву,
что сами себе вырыли по приказу врага, а
большинство сгорело в огненных пещах
Освенцима вместе со своими сестрами, что
украшали наш город своей красой и
сладкозвучными голосами напевали мои стихи.
То,
что постигло певцов и певиц, сгоревших
вместе с моими стихами в огне, постигло и
мои .книги, сложенные мною после этого. Все
во пламени вознеслись на небо, когда ночью
занялся пожар в моем доме в городке
Хомбурге-на-водах [5], а я больной лежал в
больнице. Среди сгоревших книг был большой
роман в 60 листов. Издатель уже сообщил о
скором выходе в свет первой его части.
Вместе с этим романом «В узле жизни» [6] сгорело все, что я написал с тех пор, как
покинул Землю Израиля [7] и ушел в Изгнание, и
книга, что мы составили с Мартином Бубером,
не говоря уж о четырех тысячах томов на
иврите, из них львиная доля - отчее наследие,
а прочие я сам купил, отказывая себе в хлебе.
Сказал
я: с тех пор, как покинул Землю Израиля; но
еще не рассказал я вам, что жил я в Земле
Израиля. Сейчас расскажу.
Девятнадцати
с половиной лет от роду взошел я на Землю
Израиля [8], дабы трудиться на ниве ее и
кормиться трудами рук своих. Такой работы я
не нашел и стал искать другого заработка.
Стал я секретарем совета Возлюбивших Сион и
секретарем Совета Земли Израиля, бывшего
прообразом парламента, и еще я был первым
секретарем мирового суда. Благодаря этому
довелось мне повстречать лицом к лицу всех
сынов Израиля, а кого не встретил я по долгу
службы, встретил по любви и желанию узнать
сынов народа моего. Думаю я, в те годы знал я
каждого мужа, или жену; или дитя во Израиле.
Когда
сгорело все мое достояние, вселил Господь
мудрость в сердце мое и в перо мое. Так
составил я книгу о даровании Закона Божия, и
книгу о Судных днях, и книгу о книгах
Израиля, написанных со дня дарования Закона
Божия Израилю.
С
тех пор как вернулся я на Землю Израиля,
дважды покидал я ее пределы [9]: первый раз по
случаю выхода в свет моих книг в
издательстве Залмана Шокена [10], а во второй
раз съездил я в Швецию и Норвегию. Их
великие барды заронили в мое сердце любовь
и приязнь к сим странам, и сказал я себе:
поеду и посмотрю на них. И сейчас в третий
раз выехал я из Святой Земли, чтобы вы
благословили меня, мудрецы Академии.
Во
дни жизни моей в Иерусалиме написал я
рассказы, длинные и короткие. Некоторые
напечатаны, а большинство еще в рукописях.
Уже
рассказал я, что начал я слагать стихи от
тоски по отцу. И начало учения моего - от
отца и еще от духовного судьи в нашем городе.
А до них было три меламеда – учителя [11], а у них
я учился по очереди с трех с половиной лет и
пока не стало мне восемь с половиной лет от
роду.
Кто
они, мои наставники в поэзии и прозе?
Спорный это вопрос. Одни замечают в моих
книгах влияние писателей, чьих имен я, по
простоте своей, и слыхом не слыхивал. Другие
замечают влияние поэтов, чьи имена я слыхал,
да сочинений не читал. А я сам что считаю?
Кто вскормил меня? Не всякий человек
упомнит каждую выпитую каплю молока и как
звали корову, что дала молоко. Чтобы не
оставить вас без ответа, попробую
разобраться, от кого я получил то, что
получил.
Прежде
всего назову Священное Писание; оно научило
меня составлять слова. Второе - Мишна [12] и
Талмуд [13], Мидраши [14] и толкование Писания,
сотворенное [15]. Затем Судьи [16] и святые наши
пииты и мудрецы Средних веков, и в первую
очередь учитель наш Рамбам блаженной
памяти [17]. Как научился я разбирать латиницу,
читал я любые немецкие книги, что
попадались мне под руку, и, наверное, нашел я
в них то, что душа взыскала. Чтобы сберечь
время, воздержусь от библиографии и имен не
упомяну. Коли так, зачем я перечислял книги
евреев? Затем, что они указали мне на мою
сущность. И сердце подсказывает мне, что они
были моими заступниками в присуждении
Нобелевской премии.
Повлияли
на меня каждый муж, и каждая жена, и каждый
ребенок, что повстречались на моем пути, и
евреи, и не евреи. Рассказы об их делах
запечатлелись в сердце моем и двигали моим
пером. Влияли и виды природы. Мертвое море,
что видел я каждый день с лучом денницы с
крыши своего дома [18], ручей Арнон [19], в воды
которого я окунался, ночи, что я провел с
набожными и благочестивыми на всенощной у
Стены плача, дали мне очи увидеть землю
Пресвятого, да благословится Он, Давший нам
этот город и Поселивший в нем Свое имя.
Чтобы
не обделить ни одной твари, должен я
помянуть скотов и зверей и птиц, что учли
меня. Как сказал Иов (35:11): «кто наставит
лучше скотов земных и умудрит больше, чем
птицы небесные» [20]. Кое-что, узнанное от них,
записал я в своих книгах. Но боюсь, что не
все постиг, и если слышу я лай пса, щебет
птиц, крик петуха, то не знаю, хвалят ли они
меня за то, что я рассказал о них, или бранят.
Прежде
чем завершу свои речи, скажу еще одно. Коль
восхвалил я себя свыше меры, вам на славу
восхвалил я себя, дабы вы не смущались, что
на меня обратили свой взор. А сам по себе
очень-очень мелок я в своих глазах. Во все
дни мои не забывал я Псалом Давидов (130): «Господи!
Не надмевалось сердце мое и не возносились
очи мои, И не искал я великого и
недостижимого для меня». Коль заслужил я
все блага сии, то лишь тем, что довелось мне
жить в Земле, которую поклялся Господь
отцам нашим дать нам, как сказано (Иезекииль
37:25): «И будут жить на земле, которую я дал
рабу моему Иакову, на которой жили отцы ваши
и будут жить они и дети их и дети детей их во
веки».
И
не завершу я слов своих, пока не вознесу
краткую молитву. Дающий мудрость мудрецам и
спасение государям бессчетно умножит вашу
мудрость и возвысит вашего государя. И в дни
его царствования и в наши дни избавится
Иудея, и Израиль обретет покой. И грядет
Спаситель во Сион, И вечная радость жителям
его и миром насладятся они, да исполнится
воля Его, аминь.
1 ...Круг
солнцу... — раз в
двадцать восемь лет, когда у евреев
начинается Большой цикл весенних
равноденствий (есть нечто подобное и в
русской православной традиции), в первую
среду месяца Нисана. После утренней молитвы,
когда солнце стоит в 90 градусах над
восточным горизонтом, верующие евреи
произносят специальное благословение «Благословен
Творец Творения», «Благословен Создавший
светило и поставивший его на тверди небесной...».
В последний раз Агнон мог благословить
солнце в Круг солнцу 8 апреля 1953 года.
2 ...Пора
нисана... месяц Нисан.?.
— хотя М.А. Булгаков сделал весенний месяц
Нисан самым известным еврейским понятием в
России, заметим, что тут Агнон первый раз
подразумевает под порой нисана три
весенних месяца (адар, нисан, ияр), а второй
раз в той же фразе — только месяц нисан.
3
Монархам (из) плоти и
крови — у религиозных евреев (в Нобелевской
речи Агнон несколько нарочито играет роль
одного из набожных героев собственных
произведений) произнесение благословений
по всякому поводу — своего рода безобидный
национальный вид спорта. Среди сотни
известных благословений есть некоторые,
особо редкие, которые нечасто удается
произнести. К ним относится благословение,
совершаемое при лицезрении монарха. Каждый
раз, когда в Израиль приезжает какой-либо
монарх, у подъезда его временной резиденции
собираются не только обычные зеваки, но и
религиозные евреи, которые и не подумали бы
пойти посмотреть на звезду эстрады или
президента — потому что при виде монарха
можно произнести соответствующее
благословение (приводимое тут Агноном).
4
Поехал... по делам —
на ярмарку в Лашковицы.
Агнон
многократно рассказывал этот случай из
своей биографии.
5 Хомбург-на-водах
— Агнон переводит
обычное название городка Бад-Хомбург (возле
Франкфурта-на-Майне)
в Германии.
6 В
узле жизни — по
сказанному (I
Царств 25:29): «Душа господина
моего будет увязана в узле жизни»,
изначально в смысле «он останется в живых»,
но в дальнейшем в обратном смысле: «он
останется живым навеки», то
есть мертвым.
В наши
дни так
говорят при поминовении душ покойных: «Да
будет душа его
увязана в узле
жизни (вечной)», то есть «да будет он
приобщен к сонму бессмертных».
7 Покинул
землю Израиля — в 1912
г.
8 Взошел
на землю Израиля — в
начале 1908
г. Вернулся на землю Израиля — в 1924
г., после пожара.
9 ...Дважды
покидал я ее пределы: первый
раз... — в 30-х гг. Агнон ездил в Германию и
Польшу. Тогда он посетил родной Бучач, о
чем и написал роман «Гость
на одну ночь».
10 Залман
Шокен — крупный
немецко-еврейский (впоследствии —
израильский) издатель, библиофил и
филантроп, купивший
«на корню» всю продукцию Агнона
и плативший ему пожизненное — не слишком
большое, по мнению лауреата, — жалованье.
Семье Шокена и по сей день принадлежат все
права и все переиздания Агнона.
11 Меламед
— традиционный учитель
еврейской грамоты и Библии самого низкого
уровня.
12 Мишна
— кодекс еврейского
религиозного, гражданского и уголовного
права в шести книгах, составленный р.
Иегудой Ганаси в начале III
в. н.э.
13 Талмуд
— толкование Мишны (см.
выше), пространный (2,5 млн слов) кодекс
еврейского права (Галаха) и легенд и
духовной словесности (Агада),
составленный
с первой половины III в.
до конца V в.
(499 г.) и завершенный р. Аши и Равина.
14
Мидраши — легенды,
основанные на Священном Писании.
15 Раши
— р. Шломо б. Ицхак из
Труа (Troyеs), столицы
Шампанского графства (ныне Франция) (1040 — 1105),
толковал Библию, опираясь в значительной
степени на мидраши. Труа был важным
европейским религиозным центром,
славившимся изучением. Каббалы и тайной
премудрости. В Труа в 1128
г. был основан орден Тамплиеров-храмовников,
резиденцией которого стала Храмовая гора в
Иерусалиме. Земляком Раши был и Кретьен де
Труа, автор «Песни о чаше св. Грааля».
16 Судьи
— (ивр. поским) —
поздние (относительно Талмуда) судьи и
толкователи еврейского права, дававшие
конкретные решения в этой области.
17 Ромбам
— р. Моисей б. Маймон,
Маймонид (1135 — 1204), раввин,
кодификатор еврейского права, философ из
Кордовы в Испании.
18 Мертвое
море — едва видно из
дома Агнона в иерусалимском пригороде
Тальпиет и только в очень ясную погоду.
19 Арнон
— (совр. вади Муджиб)
глубокое ущелье в Трансиордании, к востоку
от Мертвого моря (напротив Эн Геди), где
Агнон побывал однажды в 20-х гг
20 Иов...
— обычное чтение этих
шести слов из Иова таково: «(Господь) Тот,
Кто наставит нас лучше, чем скотов земных и
умудрит больше, чем птиц небесных». Агнон
дает другое, тоже грамматически допустимое
и основанное на мидрашах (легендах) чтение:
мы учимся, с Божьей помощью, у животных и
птиц. Это очень распространенный в мидрашах
способ чтения и переосмысления текста.
|