Центральное событие книги - успешный переворот ГКЧП. В многочисленных интервью Тополь гордился своим предсказанием августа 1991 года. Победившие ГКЧПисты в его книжке ссылают всех евреев на Дальний Восток и создают там буферную зону на границе с Китаем - страшным врагом ГКЧПистов. (Хотя на самом деле покойный академик Сахаров и его поклонники - а не коммунисты России - были сторонниками разрыва отношений с Китаем.) Еврейская тема круто педалируется в романе, рассчитанном, видимо, на одесских евреев с Брайтон Бича

Евреи - хорошие, гласит американская догма, которой следует Тополь, а значит, bad guys, плохие парни должны быть против евреев. И у Тополя коммунисты высылают евреев - как будто евреи не занимали командных высот при всех без исключения генсеках компартии от Ленина до Горбачева. К слову, эта же логика и у Лунгина в его "Луна-парке" и в навязчивых заявлениях Вячеслава Костикова, отождествляющего врагов своего президента с врагами еврейского народа. Нет нужды говорить, что и это - вымысел: среди жертв первомайского разгона коммунистической демонстрации в Москве оказались и ветеран войны Борис Моисеевич Дакшицкий, и старый большевик Исаак Львович Когановский, а в реанимации и 67-летний Сальмон Яков Наумович

(Лишь годы спустя я понял мысль Тополя и Костикова, но это – тема другой книги.)

Израиль - всемогущее государство у Тополя. Любовно выписан израильский супермен с неправдоподобным именем "Бэрол (???) Леви", который "в 24 года с идеальной точностью разбомбил иракский атомный реактор, а в тридцать организовал похищение из Англии Мордехая Ваануну". Этот же супермен в тридцать пять ставит на колени Советский Союз, предварительно купив Японию. Преклонение перед Израилем - часть русско-еврейско-эмигрантской мифологемы

Есть ли у человека право на измену? Когда диссидентство становится изменой? Можно ли, ненавидя режим, воевать против своей страны? Что происходит на нейтральной полосе между Власовым и Курбским, Генри Торо и Токийской Розой? Это непростой вопрос. Как отвечает на него Тополь - выразитель чаяний определенной части эмиграции? "Дайте мне радиостанцию, и я распущу Советскую Армию и свергну Советскую власть" - предлагает американцам его герой врач Ефим Рабинович - и в этом преуспевает

В реальной жизни для уничтожения Советского Союза был, действительно, применен патент Ефима Рабиновича: национальная рознь, поощряемая радио "Либерти", комитетом "Карабах" и подобными организациями. "Еврей-эмигрант с израильской визой" посоветовал требовать суверенитет республикам и возможность отозвать своих солдат из Советской Армии - и вот уже "по первому радиопризыву солдаты-мусульмане бросают казармы, захватывают поезда и мчатся домой". Напоминает известный призыв: берите сколько хотите суверенитета..

"Сколько немыслимых, фантастических проектов свержения Советской власти пришлось выслушать (американскому разведчику) от русских евреев-эмигрантов, какую силу ненависти к строю нужно было (им) нести в себе", - пишет Тополь

Я не поклонник статьи 74 УК РСФСР, погубившей безумца Осташвили, но по Тополю эта статья и впрямь плачет: данный пассаж не только антисемитский, но и способен вызвать антиеврейские эмоции у нормального русского человека. Мало, мол, евреям-эмигрантам, что они уехали, куда хотели, они еще и в ЦРУ бегают, чтобы Россию порушить

Но Тополь, надеясь польстить своему американско-еврейскому читателю (естественно, патриоту Америки), безбожно врет. Действительно, была категория эмигрантов, которая бегала в ЦРУ, писала проекты и делала предложения - от атомной бомбардировки России до подрывной работы на РС "Свобода". Эдуард Лимонов одним из первых в эмиграции осудил моральную нечистоплотность эмигрантов, поддерживавших врагов России и бравших за это деньги ЦРУ. Но среди тогдашних врагов Советской России евреи не лидировали. Самая злобная антисоветская речь была произнесена в свое время Александром Солженицыным, а Владимир Максимов убеждал, что "лучше быть мертвым, чем красным". Не евреи, а Буковский призывал к блокаде России, не евреи перекидывали мосты к афганским "духам", а НТС. Солженицын признавал (в "Вестнике РХД"), что евреи-эмигранты настроены очень прорусски (а, по-моему, в основном вполне по-обывательски, больше заботясь о заработке, чем о строе в России)

Да, в эмиграции были разные мнения о допустимости и определении измены. Переиздаваемый сейчас эмигрантский вариант "Круга первого" А.И. Солженицына - пример тому. В первом "самиздатском" варианте романа герой Иннокентий Володин срывал провокацию МВД и не давал чекистам выдать медицинскую помощь - за шпионаж. Это бесспорно допустимо и не вызывает моральных затруднений. В "тамиздатском" варианте он мешал Москве овладеть ядерным оружием, то есть, на мой взгляд, делал неизбежными ядерный шантаж и/или ядерную бомбардировку России военно-воздушными силами разрушителей Хиросимы, Багдада и Дрездена

Поставленный в 1995 году в Малом спектакль по пьесе Солженицына "Пир победителей", написанной для самодеятельности в бараке власовцев Озерлага 1951 года, еще дальше отодвигает границы допустимого. Я не хочу сказать, что оппозиция в дни войны недопустима. Вполне можно быть против войны в Чечне или во Вьетнаме. Но когда "Ганнибал у ворот" - как было в дни Великой Отечественной войны - оппозиция становится изменой. Для того, чтобы оправдать свою измену России, демократы говорили о равенстве Гитлера и Сталина, коммунизма и фашизма. Апогеем этой концепции стала книга Суворова "Ледокол", реабилитирующая Гитлера, но до этого "Московский комсомолец" отчеканил выражение "коммуно-фашизм". На мой взгляд, это нравственно порочная позиция, приравнивающая палачей и воинов. Как говорит герой "Круга первого", простой мужик Спиридон: "Волкодавом - можно, а людоедом - нет". Различие между коммунизмом и фашизмом - это различие между волкодавом и людоедом

Еще более морально спорной была поддержка афганских "муджахедов", оказавшихся кровавыми чудовищами - они измывались и пытали не абстрактную советскую власть, но реальных Вовок и Колек

Но эмиграция - от Максимова до Синявского - нашла в себе силы отказаться от апологетики измены и от поддержки Запада и про-западных сил в России после августа 1991, а тем более после расстрела парламента 1993 и – за исключением платных агентов "Свободы" заняла патриотические позиции. Так произошла странная и радостная метаморфоза: теперь я могу присоединиться практически к любой инвективе своего бывшего политического оппонента Владимира Максимова

Книга Тополя была написана в другое время, в другом месте, и нормальный человек на месте Тополя сегодня постарался бы ее забыть, как не вспоминают Солженицын, Максимов, Буковский своих выступлений времен "холодной войны", как не афишируют деятели "второй волны" сотрудничества с нацистами: быль, мол, молодцу не укор, кто старое помянет, тому глаз вон

Но Тополь далек от этого. Апофеоз книги - заявление американского президента о том, что "объединенные силы армии, авиации и флота стран НАТО ведут в настоящий момент массовую высадку десантов в СССР... Мы послали в Россию достаточное количество сил... Они получили задание арестовать кремлевское правительство"

Вот такие мечты об оккупации России вынашивала тогдашняя демократическая оппозиция, шедшая к власти. Тема оккупации немало обсуждалась в те дни, и находила свою поддержку в среде демократов. Напомню известные слова замечательного русского писателя Виктора Астафьева, автора "Царь-рыбы" и "Печального детектива", почему-то оказавшегося в стане демократов, о преимуществах оккупации. "Если бы Германия нас победила, мы бы жили, как сегодня живут в Германии" - этот мотив часто звучал в демократической прессе. Демократы тех времен мечтали об американской оккупации, которая привела бы их к власти

Впрочем, это предвосхитил лучший анекдот брежневской поры, дающий точный портрет таких людей: "Рабиновича исключили из партии, и снится ему сон, что началась третья мировая война и окончилась победой американцев. Рейган на белом коне стоит у врат Кремля и Брежнев выносит на подушечке ключи Москвы. Не надо мне Москвы, говорит Рейган, не надо мне Кремля, только восстановите Рабиновича в партии"

"ОГОНЕК" И "НАШ СОВРЕМЕННИК"

Русская страница Исраэля Шамира