ЗА ДЕМОКРАТИЮ В ПАЛЕСТИНЕ!
ПРОТИВ ЕВРЕЙСКОГО ШОВИНИЗМА!

ЗА ДЕКОНСТРУКЦИЮ РАСИСТСКОГО
ЕВРЕЙСКОГО ГОСУДАРСТВА!

ЗА ОДИН ЧЕЛОВЕК -
ОДИН ГОЛОС

Home

 

Русская
страница
Исраэля
Шамира

 

Публицистика

Судей на мыло

Исраэль Шамир

 

Мы вышли из старой оттоманской шинели. Мы - это страны Ближнего Востока и Балкан, страны- преемницы Оттоманской империи, и у нас много общего. Не только любовь к хуммусу, араку, бурекасу и кебабу, хотя и это немало. Общий у нас и пылкий национализм, и центральное место армии в обществе, и ряд старых хорошо окопавшихся антирелигиозных («светских», «социалистических», «националистических») партий. И чересчур активная полиция и охранка. Не только Сирия - Израиль тоже относится к этому ряду. Мы иногда забываем, что еврейское государство возникло не на голом месте, не между Минском и Пинском, а между Кунейтрой и эль Аришем. Поэтому у нас и генералов в правительстве – как в Дамаске и Каире. И полицейские преследования – как в Бейруте или Стамбуле.

 

В нашей бывшей метрополии, Турции, Верховный Суд пытается запретить… правящую партию. Как им, должно быть, завидует старый судья Аарон Барак, которого только недавно проводили на пенсию! Только этого он не делал, хотя и законы отменял, и все решал почище исполнительной власти. Наш суд, вместе с нашей полицией и прочим сыскным аппаратом, давно считают себя выше правительства, выше парламента, и конечно, выше избирателя. У нас есть правительство, но суд берет на себя решать, как защитить Сдерот от «касамов», и как обмениваться военнопленными. Мы выбрали Ольмерта, мы не выбирали г-жу Дорит Бейниш и Мени Мазуза, но Бейниш и Мазуз считают, что им виднее. Сейчас они валят Ольмерта, как до этого свалили Моше Кацава. Они посадили бы и Шарона, только он улизнул от них в небытие. Еще 29 марта 2004 года тогдашний прокурор, а ныне судья Верховного Суда Эдна Арбель требовала привлечь старого генерала к суду за взятки.

 

Достается от них и Либерману, лидеру самой крупной на сей день русской парламентской фракции. На днях (27 июля 2008) он подал иск в БАГАЦ против Мени Мазуза с требованием “положить конец расследованию, тянущемуся уже более 12 лет”. «У меня сложилось впечатление, что вся эта история не закончится никогда!– заявил Либерман. Наивный Либерман так и не понял, что обращаться в суд против прокуратуры – все равно что судиться с головой обидчика против его же правой руки. Суд, прокуратура, полиция, охранка – это все головы одной гидры, имя которой судебно-следственная власть.

 

Классическая система управления говорит о трех ветвях власти: законодательной, исполнительной и судебной. Двадцатый век прибавил к ним четвертую – медийную, а судебную расширил с помощью гигантского, ранее неведомого полицейского аппарата. Мы выбираем только одну – в парламент, а тот хоть немного, но влияет на исполнительную власть, на правительство. Мы не выбираем СМИ – они принадлежат пяти богатым израильским семьям, а те уже назначают редакторов и определяют круг друзей и врагов. Мы не выбираем и судебную власть – вот уже двадцать лет как ею руководит тесный круг лиц, в адвокатском быту именуемый «судейской мафией». Они сами решают, кто войдет в этот круг, - и это обычно их родственники, свойственники и бесконечно преданные помощники.

 

Наша беда в том, что две невыборные ветви власти – судебно-сыскная и СМИ – вошли в сговор, заключили между собой тесный союз, и вытеснили на обочину две выборные власти, не говоря уж о нас с вами. В любой газете вы можете прочесть, что израильский народ презирает своих парламентариев и не доверяет правительству. Газеты и телевидение пестуют это чувство, а полиция делает все, что в ее силах, чтобы это презрение оправдать. Полиция сливает в прессу свои подозрения, а пресса судит. Потом взаправдашний суд лишь визирует результаты медийного суда.

 

А в результате мы съезжаем в темное царство безымянной и безликой диктатуры. Не той, которой нас пугают – с диктатором на белом коне, и с кортежем мотоциклистов, с портретами в каждом доме и всенародным обожанием. Мы даже не знаем имен наших новых правителей, мы не знаем их лиц, они не идут на выборы, они не спрашивают нашего мнения, но они решают все. Это – верхушка суда, полицейского аппарата и СМИ. Эти неизбранные правители больше всего любят свою власть, и с политиками они делиться не собираются. Как только появляется яркая личность, человек с лицом, они немедленно шьют ему дело. Так, они десять лет следили денно и нощно за Арье Дери, пока не удалось его застукать на техническом фоле. Сейчас они дали полицейским установку тратить немереные деньги и часы работы, лишь бы подвести Ольмерта под монастырь.

 

Только не говорите мне, что полиция реагирует на жалобы и сообщения о преступлениях. Попробуйте сообщить в полицию, что вас ограбили или обокрали или угнали машину. Там, скорее всего, только пожмут плечами – нам, мол, недосуг. У нас есть дела посрочнее. Нам надо уговорить свидетельницу дать показания против министра, который ее поцеловал взасос, когда она хотела лишь скромного поцелуя, а для этого надо слетать в Латинскую Америку. А о вашем «рено» заботьтесь сами.

 

Многие дела, начатые полицией и прокуратурой, напрямую связаны с борьбой безликих правителей за власть.

  • Почему было затеяно позорное дело Моше Кацава? Почему оно не было закрыто, когда выяснилось, что первая жалобщица оказалась лгуньей? Почему было нужно устроить Линч в прессе, пока не набежали новые претендентки, из далекого прошлого? И тут ответ прост: у израильского президента крайне мало полномочий, но одно из них – назначение членов Верховного Суда. Судейская мафия больше полагалась на Шимона Переса, человека своего круга, польского еврея, чем на сефарда Кацава, который – о ретроград! – любил женщин.

  • Вы удивлялись, почему прокуратуре так приспичило отдать под суд Хаима Рамона за его страстный поцелуй? Он был министром юстиции, а министр юстиции – глава комиссии по назначению членов Верховного Суда. Это по его представлению судей назначает президент страны. Рамон пытался умерить власть судейской мафии и провести скромную судебную реформу в рамках комиссии.

  • Почему Ольмерт оказался под колпаком? Премьер-министр назначает министра юстиции, а тот становится во главе комиссии по выбору судей. Ольмерт не понял намека, содержавшегося в деле Рамона (или понял, но не сдался), и назначил нового министра юстиции, профессора Фридмана, который давно хотел сразиться с судейской мафией.

  • Безликим правителям неймется, они хотят поскорее увидеть голову Ольмерта на пике. Они не хотят подождать даже до начала процесса, не то что до его завершения. Презумпция невиновности? Расскажите это детям. Бывшая судья Верховного Суда Далия Дорнер уже заявила: «Эхуд Ольмерт не может оставаться премьером, и общественное мнение обязано вынудить его уйти». Но израильский народ не оправдал чаяний Дорнер. «Израильский примитифски, - сказала она. В Израиле нет культуры политики, и народ не обращает внимания на сообщения о согрешивших лидерах».

 

Я не в восторге от Эхуда Ольмерта, я за него не голосовал, но я уважаю результаты народного голосования. Мне кажется неприемлемым, что наш премьер-министр, вместо того, чтобы править страной, должен проводить дни и ночи в полиции, отвечая на вопросы следователей по поводу жалобы американского Хлестакова, который и Ицхаку Рабину деньги давал, а может, еще и Голде отстегивал. Тем более, что из этой ловушки ему не удастся выбраться, его достанут не мытьем, так катаньем. Найдутся – уже нашлись – новые жалобщики, привлеченные развязанной в СМИ атмосферой Линча.

 

Злоупотребление судебной, прокурорской и  полицейской властью, эта наша милая оттоманская слабость - не проблема «левых» и «правых». Безымянные правители хотят, чтобы их считали единственным заслоном цивилизации от одержимых религиозных националистов, каганистов, поселенцев. Поэтому правой рукой они поддерживают и подстрекают каганистов, а левой рукой их удерживают. Они, мол, вменяемые, а все прочие – безумцы. Наиболее наивная часть израильского общества принимает эти слова всерьез и считает судейскую братию - «левой».

 

Но какие они левые? В чем их вменяемость? Эти «вменяемые левые» разрешили и разрешают израильскому правительству и органам безопасности убивать палестинцев без суда, разрушать дома палестинцев, отнимать их земли. Дорит Бейниш и Мени Мазуз выдавали и выдают лицензии на пытки и казни, на несудебное задержание, на административные аресты. Терактов не было бы, если б палестинцы не отчаялись найти справедливость в неправедных израильских судах. Бейниш и Арбель развязали первую интифаду, когда они придумали особо подлый – но юридически аккуратный - трюк для массовой конфискации палестинских общинных земель. Они же благословили Ариэля Шарона на его вторжение в мечеть эль Акса и развязали вторую интифаду. Они узаконивают строительство Стены на землях палестинских крестьян и готовят таким образом третью интифаду. С такими левыми – не нужны никакие правые.

 

Но они и не правые. Они достают всех израильских политиков, которые возносятся выше плинтуса. И левых, и правых, от Нетаньяху и Шарона до Ольмерта и Барака. Одержимые своей манией верховной, неизбранной и не избираемой власти, израильские судебно-следственные органы все больше напоминают ГПУ Ежова. Только Ежов поставил себя над одной партией, а Бейниш и компания поставили себя над всеми партиями. И в результате – израильские политики мельчают. Не говоря уж о Бен Гурионе, даже деятели поменьше – Менахем Бегин, Моше Даян, Шуламит Алони – кажутся гигантами по сравнению с нынешними лидерами. Так мы скоро и до мышей докатимся.     

 

PS. Место Гайдамака – в полиции!

Аркадия Гайдамака им не удалось сломить. Его можно любить, как любят его болельщики, можно не любить, но он, бесспорно, человек с собственным лицом, железной волей и авантюрной жилкой – из таких выходили отменные флибустьеры, «те, что бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвут пистолет». Вместо того, чтобы ходить на работу или на демонстрации в защиту однополой любви, он лазил по джунглям, дружил с партизанами и выпивал с Путиным. Такие люди редко попадают на наш берег в последние годы.

 

Он был атакован безликими правителями по полной программе, еще почище Либермана и Ольмерта. Его чуть ни каждый день таскали в полицию, причем газеты печатали протоколы допросов еще до того, как он их успевал подписать. Только ленивый не писал о его «кровавых преступлениях» в Анголе, о том, что он «бежал от французского суда и следствия», что он беглый преступник. И вот – как мы и предсказывали – все окончилось пшиком. Французский суд закрыл его дело, французский министр обороны сказал, что вышла ошибочка, и Франция вообще ни при чем в сделке между Россией и Анголой. Гайдамак может вернуться в Париж. Казалось бы, журналисты, клеветавшие на Гайдамака, должны были всенародно каяться. Газеты, печатавшие квадратные метры неоправданных обвинений, должны бы забить свои первые полосы извинениями. Но не дождетесь.

 

Против него был сфабриковано дело Банка га-Поалим. После шумных телепередач прямо с улицы Яркон, где находится данное отделение банка, после вызовов в полицию, после рассылки депеш по всему миру («Алло! Нет ли у вас компромата на Гайдамака?») и эта телега утонула в болоте. Гайдамак показал себя, как стойкий боец – недаром каждое утро он занимается восточным фехтованием. Он не залег, как Невзлин, не бежал, как Гусинский, не оказался в тюрьме, как Лернер. Если его по сей день не смогли посадить – значит, он и впрямь чист как стеклышко. Если не смогли сломить – он еще и тверд как кристалл.

 

Такой человек мог бы покончить с ежовщиной. На месте Ольмерта я бы сегодня поставил Гайдамака – министром полиции. Пусть лучше у нас будут политики и государственные деятели с человеческим лицом, способные поцеловать девушку или подарить билет на футбольный матч, чем безликие правители. И вдобавок, может, после выборов премьер Гайдамак предложит хороший джоб бедняге Ольмерту…

 

Home