Хорошо ли жилось народу израильскому на земле Египта? На этот вопрос Библия не дает ясного ответа.

С одной стороны, израильтяне были рабами, которые пребывали в страхе перед беспощадным кнутом чужака, и, не разгибая спины, возводили новые города. Книга Исхода (5:7-19) повествует о том, как однажды фараон прекратил поставлять им солому для изготовления кирпичей - смесь глины с соломой и поныне служит строительным материалом для жителей долины Нила. Вместо соломы несчастным труженикам пришлось собирать жнивье, в поисках которого они разбрелись по всей стране. Стоило им воскликнуть: "Мы лучше пойдем и помолимся", как фараон приходил в ярость: “Вы говорите так потому, что ленивы. У вас слишком много времени. Займитесь делом, поставляйте еще больше кирпичей!". И их начинали бить, заставляя работать быстрее и больше.

В одном мидраше (еврейской легенде) рассказывается об одной  беременной женщине, которая делала кирпичи из глины и соломы. Прямо во время работы у нее начались роды. Однако новорожденному младенцу не посчастливилось прожить долго: едва появившись на свет, он упал в яму и превратился в кирпич, который был вознесен на небо и положен у престола Всевышнего…

С другой стороны, странствуя по пустыне, сыны Израиля стали скорбеть об утраченных египетских котлах. Не удивительно, ведь они поменяли землю изобилия, дававшую им все, что они только могли пожелать, на тяготы пустынножительства.

Итак, чем же все-таки стал Египет для израильтян – символом тяжкой неволи или процветания? Мы сможем правильно ответить на этот вопрос только в том случае, если будем рассматривать библейский сюжет как пространную метафору. Египетское рабство – это рабство у плоти, у повседневной обыденности. Фараон – назовем его сатаной или духом стяжательства – требует, чтобы мы делали все больше кирпичей, зарабатывали больше денег. В конце концов, так мы совсем забудем о Боге. Каждый день мы приносим в жертву («превращаем и в кирпич») время, которое  могли бы уделить своим детям. Мы работаем от зари до зари для того, чтобы оплатить ипотеку («делаем кирпичи»), вернуть автомобильный кредит и еще много ради чего. Время от времени мы ездим на морское побережье, чтобы приятно поужинать при свечах в каком-нибудь ресторане  – это котлы египетские.

Господь освобождает нас от рабства плоти (Египта) и дает нам свободу духа – Землю обетованную. Он приходит Сам, чтобы освободить нас, Он даже вступает в битву со смертью и побеждает ее - и все это для дарования нам возможности жить в духовном измерении. Жизнь – это нечто большее, нежели болтовня о кредитах, новых машинах и уютных ресторанах. Человек – это далеко не бездушный потребитель; он подобен Творцу и может во плоти прийти в Землю обетованную. Именно в этом состоит суть пасхального возвещения – самой важной и радостной вести для человечества с Адама до Иисуса.

Евреи, как правило, довольствуются поверхностным восприятием сюжета из Пятикнижия. Они видят в нем лишь простое описание того, как их предки, порабощенные в стране пирамид, обрели избавление в Земле обетованной. Им кажется, что Бог истребил египетских первенцев и повелел Иисусу Навину уничтожить коренных жителей Ханаана только для того, чтобы они смоги обзавестись престижной недвижимостью на морском побережье. Разумеется, в сознании таких людей библейская Земля Обетованная принимает форму конкретного участка суши на нашей планете - Палестины, а Исход становится историей освобождения народа от иноземного ига и его дальнейших завоеваний. Давая такую интерпретацию священному тексту, еврей лишает величайшую весть всех времен ее универсального значения и духовного содержания. В попытке присвоить себе историю, он крадет у себя и других возможность постичь ее подлинный смысл. Регулярно появлявшиеся известия о том, как евреи используют кровь младенцев в своих пасхальных ритуалах, стали символическим ответом на этот буквализм. Христианин совершенно резонно может заметить: «Если вы все понимаете столь буквально, если, по-вашему, за образным рассказом об освобождении человека стоит Drang Nach Osten в прямом смысле слова, то и идея наполнить хрустальный кубок кровью детей может показаться вам вполне естественной!»

Алтарь сионистских завоеваний обильно омыт кровью детей и их родителей. Несомненно, вторжение в Палестину стало органическим продолжением иудейского буквального восприятия истории Исхода. Сионизм – это продукт дословного прочтения метафоры, попытка покорить Землю обетованную силой оружия вместо стяжания Духа с помощью молитвы, добрых дел и благодати. Сионизм оказался титаническим, гигантским предприятием – именно титаны и гиганты когда-то стремились завоевать гору Олимп и свергнуть богов. На протяжении истории подобный буквализм не приводил ни к чему хорошему: покорение Северной Америки (в противоположность Южной) привело к почти полному уничтожению ее коренных жителей, а построенная на костях цивилизация причиняет теперь беспокойство остальному миру.

Невежественные материалисты склонны «защищать евреев» и одновременно «осуждать сионистов». Но они ничего не знают о религиозном фундаменте сионизма, который покоится на твердой почве иудейского буквализма. Правда, некоторые еврейские мудрецы призывали к метафорическому прочтению Писания; например, стих о трех днях без воды (Исход 15: 22-25) они толковали так: в течение трех дней люди были лишены Божественного Слова. Благодаря прозорливым мужам, умевшим постичь потаенную духовную сущность Святой Земли как Царства Духа, сионизм не мог набрать силу до конца XIX столетия. Тем не менее, желание людей слепо следовать букве так никогда и не было изжито полностью. Когда материализм перешел в наступление, а люди стали утрачивать способность духовного восприятия, иносказательное прочтение Священного Писания стало уделом единиц.

Историю изгнания человека из рая также следует воспринимать как потерю людьми Божественной благодати. Первый человек пребывал в постоянном общении с Богом, питаясь Его благодатными дарами. После грехопадения Адама мы болезненно переживаем утрату единства с Богом. Христинин стремится соединиться со Христом, Который предлагает нам снова обрести совершенство, гностики создали красивый миф о Софии, вступившей в священный брак с Иисусом из Назарета, но иудейский буквализм предал забвению само понятие благодати: оно уступило дорогу примитивной идее физического перемещения в Палестину.

Поистине, благословенны буддисты: ведь им не приходит в голову, что Чистая земля – это область Непала, где произошло рождение и просвещение Будды. Еще Карл Маркс почувствовал, насколько буквализм обедняет мировоззрение людей. По этому поводу он как-то сделал остроумное замечание: «Христианство – это возвышенный иудаизм, а иудаизм – это опошленное христианство». Противостояние между ветхим Израилем плоти и новым Израилем духа можно иначе описать как конфликт между сторонниками метафорического и буквального прочтения истории Исхода. В этом контексте, антииудейская полемика Иоанна Златоуста и Мартина Лютера не была направлена против маленького народа как такового: своим острием она метила в отрицателей Духа. Удушающая атака современной бездуховности, которая почти полностью стерла следы присутствия Христа в нашем мире, имеет прямое отношение к иудейству, хотя эта агрессия поддерживается далеко не только еврейскими «духоборами».

Отцы Церкви предупреждали о крайне опасных последствиях буквализма. Ориген выступал против «последователей буквы, имевших такие представления (о Боге), которых постеснялся бы самый дикий и неправедный человек» (Ориген. О началах, 4.1.8). Выдающийся богослов терпимо относился к простоверам, но совершенно не выносил иудаизаторов. Брэдшоу (историк раннего христианства – прим. переводчика) пишет, что, находясь в плену особо изощренного буквализма, последние пытались хранить верность Моисееву Закону, уже будучи в лоне христианской Церкви. Главной их проблемой, однако, была не любовь к Закону, но страсть к его мертвой букве. Они были именно сторонниками буквы – следовательно, и отрицателями Духа тоже.

Православная Церковь сохранила в чистоте традиции своих отцов, и поэтому она призывает к метафорическому прочтению библейских сюжетов. Обратите внимание, православная иконография, в отличие от западной живописи, не стремится нарочито изображать страдания Христа. Конечно, Церковь не отрицает их реальность, как это делали гностики, однако для нее более характерен образ воскресшего Господа - Пантократора, победившего смерть Вседержителя. На иконах лик Христа, как пригвожденного ко кресту, так и восседающего на небесном Престоле, одинаково безмятежен.

На светлой седмице мы получаем самый важный и драгоценный дар Господа – благодать. Старайтесь заглянуть за формальный сюжет мифа, ведь его главная цель – помочь вашему разуму войти в единение с Духом (подобно тому, как четки позволяют молиться более сосредоточенно). Не надо уделять слишком много внимания деталям мифа или особенностям материала, из которого сделаны четки. Будем же помнить, что, обретя благодать, мы сумеем справиться со всеми нестроениями бренного мира. «Из египетского царства плоти - в обетованную землю Духа!» – вот наш сегодняшний призыв.

Русский перевод питерца Дмитрия Павлова