Путин, ты неправ! (А англичане правы)

Исраэль Шамир

«Пущай русские изменят конституцию, делов-то» - сказал новый премьер-министр Великобритании Гарольд Браун, когда российский МИД отказался выдать Андрея Лугового, ссылаясь на статью в конституции. Владимир Путин ответил: «Мозги им надо поменять, а не Конституцию нашу».

В этом споре я впервые оказался на стороне британского премьера. Не потому, что надо выдать Лугового. Этот вопрос вполне может подождать до тех пор, пока англичане выдадут всех обвиняемых, чьей выдачи просила Россия, или хотя бы до тех пор, когда Израиль удовлетворит многочисленные просьбы англичан о выдаче преступников, то есть до морковкина заговенья. А потому, что культ конституции, поспешно вводимый в России, должен последовать за культом личности в Лету.

Страна – дело живое, молодое, растущее, а конституция – как костюм, иногда нуждается в перешивке и подгонке. Российская конституция больше похожа на смирительную рубашку, одетую на упирающуюся страну командой Бориса Ельцина и его собутыльниками после кровавого путча 1993 года.

Неподходящий параграф в ней – ограничение срока службы президента двумя каденциями. Нам нужна свобода выбора – свобода сместить президента в тот момент, когда он перестанет делать то, что нужно России. И свобода оставить президента на его посту, пока он делает то, что нужно России и миру. Променять эту свободу за сомнительную целостность смирительной рубашки – нет, увольте.

Желающие увидеть спину уходящего Путина в 2008 году, вместо того, чтобы сказать об этом прямо, ссылаются на конституцию. Они говорят, что, мол, Россия опозорится перед всем светом, если изменит статью конституции, по которой он должен уйти. Тут вовремя появился британский премьер, официальный выразитель мнений «цивилизованного мира», и опроверг эту аксиому, сказав: конституцию изменить – пара пустяков. Не только не позор, но прямо-таки долг. Вот и цивилизованная Хорватия изменила, и весь Евросоюз ей аплодировал, сказал Браун.

Браун прав. Конституцию пора изменить, убрав ограничение двух каденций и прибавив закон об импичменте, то есть об отзыве президента. Таким манером Россия выполнит требование «цивилизованного мира» (изменит конституцию) и сохранит за собой полезные услуги президента Путина, - если, конечно, россияне проголосуют в 2008 за него, а не за Гарри Каспарова или Эдуарда Лимонова. Так обстоит дело и повсюду в Европе – руководители остаются у власти, пока пользуются доверием народа. Куда дольше, чем сакраментальные восемь лет, правили и Маргарет Тэтчер, и Тони Блэр, и Улоф Пальме, и многие другие. На этом же настаивал и Ленин в свое время – на праве отзыва и праве выбора.

Если с правовой стороной ясно, благодаря Брауну, то зачем, все же, это нужно? Скажем прямо, что нас совершенно не заботит личная судьба Владимира Путина, как он будет проводить время в случае отставки, и скоро ли он окажется в той же камере, где сиживал Милошевич. Пусть об этом беспокоится его семья. Жалко потерять мощное и эффективное оружие, оказавшееся в руках свободного, не оккупированного Америкой, мира – это да.

Путин справляется. Это главный довод. Он выстоял за последний год несколько серьезнейших столкновений: он отбил попытку окружения России с юга, заключив договор с Казахстаном и Туркменией. Он устоял, когда в Москве высадился десант во главе с Генри Киссинджером, самой тяжелой артиллерии Соединенных Штатов. Он не дрогнул на рыбалке с другом Бушем. Он выдержал тяжелейшие пресс-конференции, когда его пытались отделать под орех крупнейшие мастера мебельной промышленности. Он развел газовый узел, заключив важную сделку с Францией, обойдя Польшу, договорившись с Венгрией. Он вернул России нефтяные месторождения Сахалина. Он сдерживает Америку от нападения на Иран, а Израиль – от нападения на Сирию. Он вооружает братскую Венесуэлу. Он сохранил хорошие отношения с деловыми людьми в России и за границей. Он не утратил чувство юмора. Он не пыжится и не надувает щеки. Он ведет Россию к процветанию и независимости. И это – без больших затрат: в России по-прежнему больше свобод, а уровень жизни и благосостояния растет быстрее, чем в любой известной мне стране мира.

Мне говорят: могло бы быть лучше. Путин – не Лукашенко и не Чавес, которые резче отвергают диктаты Вашингтонского обкома. Путин прогибается: он разрешил американцам контролировать ввоз и вывоз расщепляющихся материалов из России. Он согласился с блокадой Северной Кореи. Он не наложил вето на решения Совбеза по Ирану. Он пожертвовал месячную зарплату на строительство музея холокоста. Он не отобрал неправедно нажитое имущество олигархов. Он не помогает союзным силам в Украине.

Это действительно серьезные доводы. Но св. Александр Невский прогибался еще больше – после победы на льду Чудского озера он не поленился поехать в Орду за ярлыком на княжение, и поцеловать руку хана не почел за труд. Политика – это не только принципы, но и реальность. Россия 2000 года была в худшем положении, чем Русь Александра Невского, и за восемь лет сделано немало по пути к полному освобождению от американского ига. Сейчас не время перессориться со всем светом. Нужно играть тонкую игру, а не рубить сплеча.

Я легко могу себе представить лучшего, чем Путин, президента – с глазами Серафима Саровского, лбом Льва Толстого и решительностью Чапаева. Но я не вижу сегодня лучшего реального кандидата на пост президента России. Среди кандидатов те, кто лучше – не реальны, а те, кто реальны – заведомо хуже. А значит, он должен оставаться на своем посту, пока народ его не переизберет, или не сместит путем импичмента, если он не оправдает народное доверие. Доводы о конституции – это несерьезно, как справедливо напомнил нам Браун. Пусть Путин участвует в выборах, наравне с прочими претендентами, от Зюганова до Каспарова, и пусть народ решает.

Могу добавить, что на мой многоязычный сайт www.israelshamir.net приходят десятки и сотни писем со всех стран мира, из Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, из Америки и Европы, из Индии и c Ближнего Востока, с требованиями: пусть Путин остается! Он возвратил нам надежду, что американская оккупация – это не навсегда. Конечно, решать придется народу России, но он – в отличие от избиркома - может учесть эти голоса.