Песнь
XV
Возвращение
Телемаха
Афина
Паллада направилась в
просторную долину Лакедемона,
чтобы ускорить возвращение
благородного сына короля
Одиссея. Телемах и сын Нестора
спали на веранде дворца Менелая -
точнее, принц Писистрат
безмятежно почивал, а Телемах
провел беспокойную ночь в думах
о судьбе отца. Ясноглазая богиня
подошла к его ложу и сказала:
-
Телемах, хватит бродить по
дальним странам, оставив имение
без присмотра. С этого отребья, с
кавалеров станется поделить и
проесть твое добро и лишить твое
плаванье всякого смысла. Попроси
бравого Менелая немедленно
послать тебя домой, пока твоя
мать еще там. Ее отец и братья
уговаривают ее принять руку
Эвримаха, превзошедшего всех
женихов своей щедростью - он
повысил предложение вена. Если
ты вернешься, она не сможет
увезти с собою твои вещи без
спроса. Знаешь женскую натуру: ей
захочется принести сокровища в
дом нового мужа, а о бывшем муже и
от него рожденных детях она и не
задумается. Спеши же домой и
передай полученные дары
надежной служанке на хранение,
пока боги не пошлют тебе жену,
достойную твоего звания.
«И
вот тебе еще одна весть. Отборный
отряд женихов устроил тебе
засаду в проливе между рифами
Зама и Итакой. Они собираются
перехватить тебя и убить на пути
домой. Опасаться их не
приходится - они скорее сами
погибнут, эти любвеобильные
джентльмены, растрачивающие
твое достояние. И все же плыви
ночью и не входи в пролив. Твой
бог-хранитель пошлет тебе
попутный бриз. Обогни Итаку со
стороны материка и высадись на
дальнем берегу, отправь корабль
вокруг острова в порт, а сам иди
прямиком на ферму твоего верного
свинопаса. Переночуй на ферме и
пошли свинопаса к Пенелопе с
вестью, что ты вернулся целым и
невредимым с Пилоса».
Богиня
вернулась на вершину Олимпа, а
Телемах лягнул пяткой сына
Нестора и разбудил его:
-
Просыпайся, Писистрат, запрягай
рысистых коней в колесницу, и
двинемся в путь.
-
Телемах, - отвечал сын Нестора, -
при всем желании нельзя скакать
в потемках. Скоро рассветет.
Подождем и предоставим нашему
царственному хозяину,
доблестному Менелаю,
возможность культурно
попрощаться с нами, пожелать
счастливого пути и положить нам
подарки в колесницу. Гостю
следует подумать о хозяине,
который его прекрасно принимал.
Заря
взошла на золотой трон. Зычный
Менелай оставил спавшую рядом с
ним прекрасную Елену и вышел. Сын
Одиссея увидел его, поспешно
накинул тунику на блестящее тело,
набросил мантию на могучие плечи,
и, облачившись как принц, подошел
к Менелаю и обратился к нему:
-
Государь, отпусти меня домой
незамедлительно. Я тоскую по
родной стороне.
-
Телемах, - ответил мастер копья
Менелай, - я не буду тебя
удерживать, если ты торопишься
домой. Хозяину не следует быть ни
навязчивым, ни неучтивым. Все
хорошо в меру: не выталкивай
колеблющегося, не удерживай
стремящегося в путь. Принимай
гостя любовно, и дай ему уйти,
когда он того пожелает. Но дайте
мне срок показать вам красу моих
даров, и уложить их в ваш экипаж.
Тем временем женщины приготовят
завтрак. В ларях полно еды, для
нас накормить гостей - дело чести
и учтивости, а вам стоит
перекусить перед дальней
дорогой по бескрайним равнинам.
А хочешь - прокатимся по Элладе и
Аргосу, возьмем мою колесницу и
коней, и я сам послужу тебе гидом
по здешним городам. Никто нас не
отпустит с пустыми руками,
каждый что-нибудь подарит:
треножник, или бронзовый таз,
упряжку мулов или золотую чашу.
-
Король Менелай, - вежливо отвечал
Телемах, - я спешу домой. Мое
добро остается без присмотра. Не
хотелось бы потерять древние
сокровища моего рода, и самому
погибнуть самому в поисках
славного отца.
Доблестный
Менелай велел жене и слугам
зайти в обильные запасами
кладовые и приготовить завтрак.
Подошел только что проснувшийся
Этеон сын Боэта - он жил
неподалеку. Менелай поручил ему
разжечь огонь и приготовить
шашлык. Пока Этеон поспешно
выполнял поручение, Менелай
вместе с Еленой и Мегапентом
спустился в свою благоухающую
сокровищницу. В казне Менелай
выбрал двуручный кубок, а своему
сыну Мегапенту велел взять
серебряную чашу для смешения
вина. Елена стояла в раздумье
перед сундуками с одеждой, где
хранились вышитые ее руками
разноцветные наряды. Наконец
прекраснейшая из женщин выбрала
спрятанный на дне сундука самый
длинный и роскошный наряд,
блиставший, как звезда. Они
вернулись во дворец к Телемаху, и
рыжий Менелай сказал сыну
Одиссея:
-
О Телемах, пусть Громовержец
Зевес, повелитель Геры,
возвратит тебя домой в целости и
сохранности. А я тебе дарю самые
драгоценные и прекрасные
сокровища дворца. Дарю тебе
кованую чашу для смешения вина -
она сработана из чистого серебра
с золотым ободком самим Гефестом.
Я получил ее от моего
царственного друга Федима,
короля Сидона, когда я посетил
его по пути домой из Трои. С
радостью вручаю ее тебе.
Лорд
Менелай вручил ему двуручный
кубок, а мужественный Мегапент
подал чашу блестящего серебра.
Елена Прекрасные Ланиты стояла
рядом, держа в руках роскошный
наряд. Она попрощалась с
Телемахом:
-
Милый мальчик, вот тебе на память
от Елены изделие моих рук.
Передай это платье своей невесте,
пусть она наденет его в
долгожданный день вашей свадьбы.
А до тех пор пусть оно хранится у
твоей матери. Желаю тебе
счастливого возвращения в
родную страну и милый дом.
Елена
протянула наряд Телемаху, и тот
радостно принял его. Принц
Писистрат безмолвно восхищался
дарами, укладывая их на дно
колесницы.
Рыжий
Менелай провел их в зал и усадил
в кресла, а служанка омыла их
руки очищающей струей из
золотого кувшина над серебряным
тазом. Она подвинула к ним
полированный столик, а
домоправительница положила на
него в изобилии пшеничные хлеба
и отборные угощения. Этеон сын
Боэта нарезал и подал жареное
мясо, а сын Менелая разлил вино.
Они навалились на выставленную
перед ними снедь.
После
завтрака сын Нестора и Телемах
запрягли коней, и пронеслись в
украшенной колеснице по гулкому
портику к воротам дворца. Там их
поджидал рыжий король Менелай с
золотой чашей выдержанного
медового вина в деснице, чтобы
гости смогли совершить
возлияние перед отъездом.
-
Ваше здоровье, молодые люди, -
воскликнул он, - передайте мой
привет королю Нестору. Он был мне
дороже отца, когда мы, юные
ахейцы, сражались под Троей.
-
Ваше Величество, - отвечал
вежливый Телемах, - мы непременно
передадим ему ваши слова, когда,
по воле Зевеса, прибудем к нему.
Хотелось бы мне найти по
возвращении домой на Итаку
Одиссея в своем дому, чтобы и ему
рассказать, как милостиво меня
принимали и какими драгоценными
дарами нагрузили.
И
при этих словах справа взмыл
орел, державший в когтях
огромного белого гуся, домашнюю
птицу. Батраки и служанки шумно
преследовали его, но орел резко
свернул вправо, прямо перед их
конями. Это зрелище всех
обрадовало и восхитило, а сын
Нестора Писистрат сказал:
-
Ваше Величество, истолкуйте этот
знак небес - нам ли двоим, или вам
он предназначался?
Привыкший
к сражениям Менелай растерялся,
но его прекрасная жена ответила
за него:
-
Внемлите толкованию, которое
боги подсказали мне. Как орел с
горных вершин унес нашего
домашнего гуся, так и Одиссей
вернется из долгих странствий и
отомстит. Может, он уже вернулся
и готовит погибель Женихам.
-
Пусть Громовержец Зевес,
Повелитель Геры, исполнит твое
пророчество, о королева, -
воскликнул Телемах, - и я буду
молиться тебе, как богине, в моем
дальнем дому.
Он
стегнул коней, и они пронеслись
по улицам города и выехали в поле.
Весь день качались дуги над
шеями коней, пока не спустился
мрак над дорогами. К ночи они
добрались до Феры, где жил Диокл,
сын Орсилоха, порожденного
Алфеем. У него они остановились
на ночлег и были гостеприимно
встречены.
Но
лишь нежная Заря окрасила восток,
как они вновь запрягли коней и
поднялись на разноцветную
колесницу. Они проехали по
гулкому двору и сквозь ворота,
щелчок бича погнал коней, и они
понеслись вперед с такой
скоростью, что вскоре перед
юношами предстала высокая
цитадель Пилоса.
-
Писистрат, - обратился Телемах к
сыну Нестора, - пообещай
исполнить мою просьбу. Дружба
наших отцов - залог нашей дружбы,
вдобавок мы сверстники, да и это
путешествие сблизило нас.
Заклинаю тебя, милый принц,
отвези меня прямо к моему
кораблю, не заезжая в город. Там я
стану пленником гостеприимства
твоего отца, а я спешу домой.
Сын
Нестора задумался, может ли он,
не нарушая приличий, исполнить
такую просьбу. Наконец, он
решился, повернул коней к берегу,
к причалу, выгрузил из колесницы
чудесные подарки Менелая -
золото и наряды - и положил в трюм
корабля.
-
Прикажи дружине подняться на
борт, и отчаливай немедленно, -
сказал он Телемаху, - пока мой
отец не узнал. Сердце
подсказывает мне, что упрямый
старик не примет никаких
объяснений, но примчится сюда и
откажется уйти без тебя. Твои
отговорки его только разъярят.
И
без лишних слов Писистрат погнал
долгогривых коней домой в Пилос,
а Телемах отдал команду:
-
Друзья, проверьте такелаж и
подымайтесь на борт. Пора
отплыть.
Экипаж
исполнил команду и занял места
на банках. Пока Телемах
готовился к отплытию и приносил
жертву Афине у кормы черного
корабля, к нему подошел
незнакомец из дальней страны. Он
бежал из Аргоса, убив человека, а
сам он был провидец из рода
Мелампа, некогда жившего в
Пилосе, матери овец, и
славившегося своим богатством и
роскошным домом.
Ему
пришлось бежать за границу и
спасаться от гнева
самодержавного короля Нелея.
Деспотический владыка захватил,
за обиду, причиненную его дочери,
богатое поместье Мелампа и
удерживал его целый год, пока тот
несчастным узником терпел горе и
унижение в дому у Филака по воле
яростной богини Эринии. Однако
ему удалось бежать и угнать
громко мычащий скот из Филакии
на Пилос. Там он рассчитался с
королем Нелеем за причиненную
ему несправедливость и получил
руку принцессы для своего брата.
А сам он удалился в изгнание на
равнинах Аргоса, в край
чистокровных скакунов, где
судьба сделала его, случайного
пришельца, властителем многих
аргивян. Он построил себе дворец,
женился и породил двух крепких
сынов, Антифата и Мантия. Антифат
стал отцом мощного Оикла, а тот
породил великого вождя Амфиарая,
которого любили и благословили
Зевс и Аполлон. Но Амфиараю не
довелось дожить до седин - он
погиб у Фив, обреченный женской
жадностью. Он оставил сыновей
Алкмеона и Амфилоха. У Мантия же
родились Полифейд и Клит. Клит
был так прекрасен, что Заря
Золотой Трон похитила его и
унесла в собрания бессмертных, а
великодушный Амфилох стал по
воле Аполлона величайшим
провидцем. Он поссорился с отцом
и перебрался в Гипересию, где и
пророчествовал.
Его
сын Феоклимен подошел к Телемаху,
когда тот совершал возлияния и
молитвы у черной кормы корабля.
-
Друг, - обратился он к Телемаху с
волнением в голосе, - заклинаю
тебя твоим жертвоприношением и
богом, которого ты чтишь, во имя
твоей жизни и жизни твоих
товарищей, скажи мне правду: кто
ты? Откуда ты? Из какого города и
рода?
-
Сэр, - отвечал Телемах, - я с Итаки,
а мой отец - Одиссей. По крайней
мере, он меня породил, но давно
сгинул в злосчастных
странствиях. Я взял с собой
верных товарищей и отплыл, чтобы
разгадать тайну его
исчезновения.
-
И я покинул родину, - сказал
благородный Феоклимен, -
невольно убив родича. Его
кровники, - самый мощный ахейский
клан на просторах Аргоса. Я бежал
от верной смерти и обрек себя на
странствия по лику земли. Внемли
мольбе беглеца. Возьми меня на
борт и спаси от смерти, потому
что погоня близка.
-
Я не откажу тебе, - сказал Телемах,
- если ты хочешь отплыть со мной.
На Итаке я приму тебя так, как
сумею.
Он
взял бронзовое копье Феоклимена
и положил его на палубу, поднялся
на борт, сел на ют и указал
Феоклимену на место рядом. Они
отдали швартовы, и Телемах
приказал ставить рангоут. Рьяно
они подняли сосновую мачту,
вставили ее в пяртнерс,
заклинили поперечиной и
обтянули штаги. Они подняли
белые паруса, выбрав плетеные
кожаные фалы. Афина послала им
попутный ветер, и тот
пронзительно засвистел с
безоблачного неба. Корабль
быстро понесся к цели по
соленому морю. Они прошли Круны и
Халкиду, край бегущих ручьев, а
когда солнце село и спустился
мрак, разогнавшееся судно по
инерции проскочило полосу штиля
у берегов Феи. Им открылась Элида,
цитадель эпеян, и Телемах взял
курс на Скалистые острова, при
каждой перемене галса гадая,
спасется ли он от смерти или
попадется в засаду.
Тем
временем Одиссей ужинал с
честным свинарем и его батраками.
Когда они наелись и напились,
Одиссей решил прощупать, сможет
ли он и дальше рассчитывать на
гостеприимство свинопаса,
предложит ли тот задержаться на
ферме или отошлет его в город.
-
Послушайте, Эвмей и пастухи, -
сказал он, - с утра я собираюсь
уйти в город побираться, чтобы не
злоупотреблять вашим терпением.
Мне бы лишь получить совет и
надежного проводника, чтобы
добраться до города. А там уже
моя забота, где выпросить
корочку хлеба и глоток воды.
Загляну во дворец короля Одиссея,
передам вести мудрой королеве
Пенелопе, встречусь с неучтивыми
женихами. Глядишь, я им пригожусь,
ибо по милости Гермеса,
благословляющего людской труд, я
несравненный слуга, умею
развести огонь, наколоть дрова,
поджарить мясо и налить вино, и
все прочее, что делают простые
люди для знатных. А у них столько
добра, что глядишь, и мне
перепадет.
Как
ты огорчился, Эвмей, и ответил:
-
Дорогой гость, откуда у тебя
такая неудачная мысль? Ты
стремишься к гибели, если
собираешься связаться с бандой
женихов, чья жестокость и
мотовство оскорбляют стальное
небо. Их лакеи не похожи на тебя,
это молодые элегантно одетые
люди, с напомажеными волосами и
чистыми румяными лицами. Столы
их ломятся от хлеба, и мяса, и
вина. Оставайся лучше с нами, ни я,
ни мои люди не упрекнут тебя,
если ты задержишься, а когда
вернется доблестный сын Одиссея,
он оденет тебя и посадит на
корабль.
-
Эвмей, - сказал отважный Одиссей,
- пусть полюбит тебя отец Зевес,
как я полюбил тебя за то, что ты
спас меня от пустого
бродяжничества, самой грустной
судьбы на свете. Изгнание,
несчастья и беды часто
заставляют человека смириться с
судьбой бродяги во имя насыщения
живота. Но если мне предстоит
ожидать здесь возвращения сына
Одиссея, расскажи мне о матери
Одиссея и его отце, которых он
оставил на пороге старости.
Живут ли они в свете дня, или ушли
в чертоги Аида?
-
Мой друг, - отвечал почтенный
свинопас, - я отвечу на твой
вопрос. Лаэрт жив, но каждодневно
молится Зевсу, чтобы тот послал
ему смерть и освободил дух от
плоти. Он безутешно тоскует по
утерянному сыну и по мудрой и
верной жене. Ее смерть состарила
его раньше времени. Знай же, что и
она умерла, тоскуя по сыну.
Трагической была ее кончина,
такой смерти никому не пожелаешь.
Она печалилась и скорбела, но я
навещал ее до конца, потому что
она взрастила меня вместе со
своей младшей дочерью, высокой
красавицей Клименой. Мы выросли
вместе, и ее мать относилась ко
мне, почти как к ровне. Но когда
мы подросли, ее отдали за богатые
дары человеку с Зама, а меня
одели в чистую тунику и накидку,
дали пару новых сандалий и
послали на ферму. Но в сердце она
сохранила для меня уголок. Как
мне не хватает ее доброты и
заботы!
«Жаловаться
не приходится - боги послали мне
удачу в моем труде, ферма
процветает, ем и пью вволю, могу и
поделиться с достойными
просителями. Но с тех пор, как
тень пала на дворец, и им
овладели злодеи, я не слышал
доброго слова, и добра не видал
от хозяйки. А мы, слуги, любим
встретиться с хозяйкой,
поболтать, посплетничать,
закусить и выпить у нее и унести
с собой на ферму какую-нибудь
безделицу, что согреет наши
верные сердца».
-
Эвмей, - спросил Одиссей, -
выходит, ты почти младенцем
оставил отчий дом и семью?
Расскажи, как это произошло.
Враги ли разорили твой родной
город и захватили тебя в плен,
или пираты схватили тебя, когда
ты один в поле пас коров или овец,
и бросили в трюм, увезли за море и
продали за высокую цену здешнему
хозяину?
-
Мой друг, - ответил несравненный
свиновод, - ты спросил, как я
попал в рабство. Что же, устройся
поудобнее, налей вина в кубок и
слушай мой рассказ. Сейчас
темнеет рано, вечера долгие, есть
время и для рассказов, и для сна.
Да и незачем тебе спешить в
постель, любое излишество вредно,
даже избыточный сон. Но пастухи,
если хотят, могут идти почивать,
потому что при первом проблеске
зари им вставать, завтракать и
гнать свиней короля на выпас. А
мы посидим вдвоем в хижине за
едой и питьем, потешимся
воспоминаниями о наших
невзгодах. Человек, прошедший
сквозь многие беды и странствия,
со временем вспоминает и муки с
удовольствием.
«Ты
спросил меня о моем детстве. Я
отвечу на твой вопрос. Может, ты
слыхал про остров Сирия, что
лежит за Ортигией, где
поворачивает солнце. Народу там
немного, хотя почвы хороши для
скота и овец, и приносят богатый
урожай винограда и зерна. Голода
не бывает, редки болезни.
Страшный мор не поражает
островитян, но, когда человек
стареет, приходят сребролукий
Аполлон и Артемида, поражают его
милосердными стрелами и
упокаивают в его дому. На острове
стоят два города, и владеют всеми
землями. Мой отец, Ктесий сын
Ормена, был царем обоих городов и
правил ими, как бог.
«Однажды
наш остров посетили знаменитые
финикийские купцы-мореплаватели
на корабле, груженом всяческой
мишурой. А у моего отца была
финикийская наложница, стройная,
красивая, и вдобавок умелая швея,
но страсть сводит с пути
истинного и лучшую из женщин. Ею
овладел один финикийский
обманщик, когда она пошла
стираться. Потом он спросил ее,
кто она и откуда. Она указала на
высокую крышу нашего дома, и
добавила: «Я из славного бронзой
Сидона, дочь Арибаса, богатого
хозяина. Тафийские пираты
схватили меня, когда я шла в
город, привезли в это поместье и
продали королю за хорошую цену».
Ее соблазнитель сказал: «Хочешь
вернуться с нами на родину,
увидеть высокую крышу
собственного дома, обнять
родителей? Они живы и славятся
своим богатством». Женщина
ответила: «С радостью, пусть
только все твои товарищи
поклянутся отвезти меня целой и
невредимой домой».
Мореплаватели дали клятву, и она
сказала:
-
Смотрите, не проболтайтесь! Если
повстречаете меня на дороге или
у источника, не заговаривайте, а
то донесут старику во дворец, и
он закует меня в кандалы при
первом подозрении, и вас
постарается погубить. Храните
нашу затею в тайне, пока вы
торгуетесь о карго и фрахте. А
когда будете готовы к отплытию,
пошлите мне весточку во дворец, и
я принесу с собой все золото,
которое смогу унести, и еще один
товар, который я охотно дам вам в
уплату за провоз. Я нянчу
хозяйского сынка, бесценного
мальчика, который всюду ходит за
мной. Я захвачу его с собой, и вы
получите за него огромные деньги
в любом иностранном порту.
«Сказав
это, она вернулась в усадьбу.
Мореплаватели провели меж нас
целый год, и за это время
наторговали немало добра. Когда
трюмы наполнились, а судно
готово к отплытию, они послали
гонца предупредить женщину.
Хитрец пришел во дворец моего
отца, и принес с собой на продажу
золотое ожерелье, украшенное
янтарными бусинами. Пока моя
мать и служанки торговали
ожерелье и не отрывали от него
глаз, он дал знак моей няне. Она
взяла меня за руку и вышла через
парадные двери. На веранде она
нашла чаши и столики, - там
пировали дружинники моего отца
перед тем, как вышли в народное
собрание. Она живо схватила три
кубка и спрятала за пазуху, а я
шел рядом с ней в полном
неведении.
«Пока
мы шли к порту, солнце село, и на
дорогу спустился мрак.
Финикийский купец был готов к
отплытию. Моряки подняли нас на
борт и отчалили, гонимые
попутным ветром. Мы шли шесть
дней и шесть ночей, а когда
Кронид сотворил день седьмой,
лучница Артемида поразила
женщину, и та белой чайкой
полетела в трюм. Моряки
выбросили ее труп за борт на корм
рыбам и тюленям, а я остался в
безутешном одиночестве. Ветры и
течения пригнали нас к берегу
Итаки, и Лаэрт купил меня за
хорошую цену. Так я оказался на
Итаке».
-
Эвмей, - сказал король Одиссей, -
твой рассказ о бедах и
злосчастьях затронул меня за
живое. И все же Зевес послал тебе
и удачу, не только беду, ведь ты
оказался в дому у щедрого и
великодушного хозяина, который
тебя кормил и поил. Ты прожил
хорошую жизнь, а я бродил по всем
городам Вселенной, пока не нашел
это убежище.
Они
болтали и коротали время, пока не
вздремнули ненадолго, но вскоре
Заря села на золотой трон.
Тем
временем Телемах подошел к
берегу Итаки. Экипаж спустил
паруса, срубил мачту, на веслах
подошел к причалу и
пришвартовался. Матросы сошли на
берег, приготовили завтрак и
смешали пенистое вино. Телемах
рассудительно дал им наесться и
напиться, а потом отдал приказ:
-
Отведите корабль в городской
порт, а я пойду к пастухам в горы.
К вечеру я вернусь в город,
проверив стада, а завтра
спозаранку расплачусь с вами
честным пиром, мясом и добрым
вином.
-
А что станет со мной, милый
мальчик? - спросил его
благородный Феоклимен. - В чьем
благородном дому я найду себе
пристанище? Или мне следует
пойти в дом твоей матери, то есть
в твой дом?
-
При нормальном положении дел я
пригласил бы тебя в наш
гостеприимный дом, - ответил
рассудительный Телемах, - но меня
не будет, и мою мать ты не увидишь.
Она редко показывается женихам в
чертогах, но сидит у себя в
горнице за прялкой. Я скажу тебе,
к кому пойти - к благородному
Эвримаху, сыну мудрого Полиба.
Его боготворят горожане. Он
блестящий вождь, и ярый
соискатель руки моей матери и
трона моего отца. Но один Зевес-Олимпиец
ведает, не придет ли для них всех
день гнева и отмщения раньше дня
свадьбы.
Не
успел он выговорить эти слова,
как справа пролетел коршун,
быстрый гонец Аполлона, с
голубем в когтях. Перья голубя
летели на землю и падали между
кораблем и Телемахом. Феоклимен
отозвал Телемаха в сторону и
сказал ему:
-
Телемах, эта птица полетела
направо по воле богов. Я сразу
увидел в этом небесное знамение.
На Итаке нет рода знатнее твоего,
и ваше царствие - вовеки.
Рассудительный
Телемах отвечал ему:
-
Странник, да сбудутся твои слова!
Тогда ты узнаешь по моей
щедрости, какова моя дружба, и
весь мир позавидует твоей удаче,
- и он обратился к своему верному
другу Перею, сыну Клития, и
сказал, - Перей, из всех, кто ходил
со мной к Пилосу, ты показал себя
самым надежным товарищем. Возьми
к себе домой этого странника и
окажи ему гостеприимство, пока я
не вернусь.
Отважный
копейщик Перей отвечал:
-
Телемах, я о нем позабочусь,
сколько бы ты ни задерживался.
Ему не придется жаловаться на
недостаток гостеприимства.
Он
поднялся на борт корабля и
приказал товарищам отдать
швартовы. Они взошли и сели на
банки. Телемах завязал ремни
сандалий и взял с палубы мощное
копье с бронзовым наконечником.
Команда отдала швартовы,
оттолкнула судно от берега и
отплыла к городу, как велел им
Телемах, сын короля Одиссея. А
Телемах пошел быстрым шагом к
ферме, где паслись стада его
свиней, а среди них спал его
верный свинопас, надежный сторож
хозяйского добра.
|