В марте 1993 я снова посетил Таджикистан. Не равнодушным наблюдателем я летал в Душанбе. Уже давно я заметил, что эта маленькая дальняя республика - как бы точная модель всего огромного Советского Союза, и идущие в ней процессы повторяются затем по всей стране. Бывают такие модельные районы и в других странах - так, в Америке говорят, что побеждающий на выборах в крошечном штате Нью Хэмпшир, победит и во всей стране. В Таджикистане идут те же процессы, что и повсюду в СССР - но убыстрение и усиленно. -Переболев "демократией", Таджикистан вернулся под власть патриотических сил. Именно здесь началось крушение августовских режимов, а уже потом рухнула власть Эльчибея в Баку и Ландсбергиса в Литве, заколебались режимы пущинских триумвиров Ельцина, Шушкевича и Кравчука

Эту связь заметили и другие. Есть люди, которые во всем противостоят нашим позициям, так, что их можно использовать вместо компаса, указывающего на юг. Один из таких людей - г-жа Боннер. Что бы она ни сказала - обычно нужно поступать наоборот. (Чечня оказалась первым исключением из этого правила). Таджикистан удостоился нескольких лекций и ценных указаний "бабушки русской демократии". Она, естественно, потребовала прекратить оказывать всякую помощь "неокоммунистическому режиму Душанбе". Объяснила она это, со свойственной ей циничной лживостью - заботой о крови русских солдат-пограничников. Но мы-то знаем и помним, что m-me Боннер охотно пролила бы всю русскую кровь в защиту Армении или просто по просьбе НАТО и США, а поэтому ищем подлинную причину. Г-жа Боннер незаменима, потому что ее устами вещают прямиком и без обиняков враги России. Если она - против помощи Таджикистану, значит, враги России надеются сломить Таджикистан и продолжить свой "дранг нах Норден" на Москву, чтобы потом стравить мусульман и православных на благо западному империализму

Таджикистан - одно из самых привлекательных мест Средней Азии, и, не обижая его соседей, тут - самые красивые люди в регионе и самая замечательная природа. Я приехал на этот раз уже после победы народных сил. Была весна, небо-синее и ясное, на главный весенний праздник - Навруз - было устроено шествие в национальных костюмах, было похоже на старорежимное празднование Первого мая: тысячи радостных людей на улицах, переполненные парки, всюду готовят плов и жарят шашлыки по смешным ценам, народ одет по-праздничному на старый лад. Люди были счастливы, как будто миновал страшный кошмар и жизнь взвратилась в свое старое русло

Память о себе демократы оставили самую ужасную. "Я за эти три месяца (правления демократов) похудела на 15 кило-рассказала мне горничная в гостинице, - было страшное время. Милиции не было, власти не было - каждый делал, что вздумается. После работы возвращаешься домой и идешь как по минному полю: захватили квартиру или нет? Глядь - а дверь цела. Значит - не захватили! Тут и обрадуешься!"

Преподаватель Валя рассказывала мне, как по-разному выглядели стороны в гражданской воине: "победили "демократы" - ходят эти типы все в "фирме", упакованные в белые кроссовки "Адидас" и в "Монтану" (спортивные костюмы, считающиеся шикарными в провинции). Ходят и все тащат - машины, мебель. А потом наконец их прогнали, выхожу я из дому, а на бульваре сидят победители-кулябцы: в фуфаечках, ботиночках, беднота драная. И отлегло от сердца"

Инженер Виктор рассказал мне, что "демократы" утащили с собой в Афганистан все, что было можно. Его столетний "Запорожец" уцелел только потому, что не завелся. Все же недаром сторонники московского режима поддерживали своих собратьев: оба действовали по одному принципу - все украсть и переправить за рубеж

Встретился я и с народным вождем революции - Сайгаком (это было за несколько дней до его убийства), напомнившим мне Санчо Вилью, легендарного крестьянского вожака мексиканской революции. "Почему ты не хочешь стать президентом, - спросил я его. - Я необразованный, - ответил он скромно. Он "обучался" в тюрьмах, отсидел четверть века, женился на вчерашней школьнице и стал отцом восьми детей. Младший остался сиротой в возрасте одного года

Победители снесли мерзкие кооперативные ларьки, вернули милицию на улицы, навели порядок. Во всем было заметно стремление к примирению. Начальник республиканского КГБ сказал мне: "они не демоны, мы не ангелы, нужно помириться". Провозглашена амнистия. Новая власть не желает мстить. Набиев так и не вернулся к власти - он был слаб, этот "Горбачев", сдал свои позиции без боя, а мог опереться на кулябцев и предотвратить гражданскую воину

В это время радио передало сообщение о новой попытке Ельцина произвести переворот. Зорькин и Руцкой бросили это слово в лицо Ельцину. Но и тут парламент не смог отмобилизоваться и поставить заговорщиков вне закона. Противники Ельцина были больны болезнью Керенского: хотя закон и конституция были на их стороне, они не решались действовать. Так парламент РФ шел проторенной союзным парламентом дорогой к своей погибели

Первого мая впервые пролилась кровь в Москве. До этого бывали лишь незначительные столкновения на 23 февраля. Но первого мая ельцинские охранники заманили в ловушку мирную демонстрацию и обрушились на ее участников. Среди пострадавших было много стариков, по традиции шедших отпраздновать Первомай. Вопреки распространенным представлениям, среди них были и евреи-коммунисты. Был похищен Анпилов, ему с трудом удалось спастись. В отличие от 23 февраля 1992, на этот раз "Трудовая Москва" взяла в руки традиционное оружие пролетариата - булыжник. Камни летели в ОМОН, в витрины, в машины милиции. Мне это напомнило интифаду, палестинское восстание на оккупированных Израилем территориях. Там тоже долготерпению народа пришел конец - и в угнетателей полетели камни. И там власти ответили с крайней жестокостью. Демонстрация, собравшаяся на Октябрьской площади, была направлена на широчайший Ленинский проспект, а там ее уже поджидали ОМОНовцы. До сих пор неизвестно, погиб ли кто-либо из демонстрантов, но многие были тяжело ранены

Летом Ельцин стал реализовывать свои план ликвидации парламента. Было созвано так называемое Конституционное совещание. Это было попранием демократии - при живом парламенте Ельцин созвал своих ставленников, никем не избранных назначенцев, для одобрения своего проекта единовластия. Там были люди, никого не представлявшие-вроде вора и взяточника Гавриила Попова, бывшего мэра Москвы. Совещание сразу показало, на чьей стороне оно стоит - Хазбулатова зашикали, Слободкин был вынесен из зала. Председательствовал могильщик Союза Алексеев. Тут-то любой настоящий демократ должен был бы выступить на стороне парламента - не это не произошло. Люди реагировали в соответствие со своими классовыми интересами - сторонники Ельцина быстро нашли легалистические недостатки в парламенте, том самом парламенте, который они якобы защищали в августе 1991 года, который избрал Ельцина, который одобрил все акты демократов

У меня не было иллюзий относительно парламента РФ. Я помнил, когда его выбирали. Самые замечательные люди были избраны на союзный Съезд Народных Депутатов, и только второй сорт - в республиканский Верховный Совет. Строго говоря, парламент был не только второсортен, но и преступен: именно он поднял знамя мятежа против законных властей Союза, порвозгласив суверенитет и примат республиканских законов. Этот парламент давал кредиты, разбазарил средства, погубил Союз, помог Ельцину во всех его начинаниях. Хасбулатов был верным соратником Ельцина, Руцкой подрывал КПСС. Их споры между собой представлялись мне чем-то вроде разборки между Сталиным и его вчерашними друзьями Зиновьевым, Каменевым и Троцким

Демократические средства информации начали кампанию против парламента и против Хасбулатова и Руцкого. Расистские замечания и шуточки о "молодом Хасбулате и его бедной сакле", описания его роскошной квартиры сыпались как из рога изобилия. Лидировали "Московский комсомолец", мерзкая газета, не подымавшаяся выше пояса ни по кругозору, ни по нанесенным ударам, и телевидение, полностью лишенное объективности. Российское телевидение стало напоминать в свои лучшие моменты иорданское телевидение: описание дня президента, съемки встреч в Кремле. В моменты похуже оно стало оголтелым, как в худшие советские годы

Среди новых героев времени появился "Генерал Дима", Димитрий Якубовский, сказочно разбогатевший молодой юрист, занимавшийся ликвидацией имущества Советской Армии в Германии. Он принес весть о взятках Руцкого, о якобы заключенных им договорах и вкладах в иностранные банки. От этой истории смердело провокацией. Якубовский, оказавшийся с тех пор замешанным в грабеже и прочей уголовщине, был человеком, у которого нельзя купить и подержанную машину, а тем более - такую историю

Демократы стали постоянно напоминать, что у Руцкого - еврейские корни. Вообще этим приемом демократы, среди которых евреев было немало, пользовались постоянно. Сначала они обрушивались на Якова Свердлова, потом - на Руцкого, еще позднее - на Жириновского. В свободное от этих выпадов время они упрекали оппозицию в антисемитизме. Я время от времени встречал давних знакомых, оставшихся на демократических позициях - Машу Слоним из БиБиСи, Минкина из МосКомсомольца. Они задавали мне риторический вопрос: как может еврей поддерживать антисемитов из "Дня"? На самом деле настоящими антисемитами были именно их друзья, превратившие еврейское происхождение своих оппонентов в клеймо, печать Каина

Позднее этим приемом воспользовался Эдуард Лимонов, человек, к которому я относился по-дружески и с большой симпатией. В свое время я очень хорошо отзывался о его замечательной книге "Это я - Эдичка", хотя тогда эмигарция травила его за нее. Я звонил ему в августовские дни 1991 года в поисках поддержки. Мне нравились его статьи в "СовРоссии". Его роман с Жириновским мне не мешал. Только куда позднее, после неудачи на выборах, он круто повернул "не туда", сблизился с нацистами, издал книжку против Жириновского, где единственная претензия Жириновскому - что он еврей. Этому приему он научился у демократов, у еврейских журналистов "Московского комсомольца"

И все же парламент РФ представлял народ России, обманутый, введенный в заблуждение, но менее порочный, чем прямая власть Ельцина и его подручных. Он был остатком легитимных структур, вместе с местными и областными советами, и поэтому мог послужить основой для восстановления народной законности. Депутаты, участвовавшие в заседаниях Конституционного совещания, придавали легитимность этому сборищу. Наконец большинство депутатов покинуло совещание и началась прямая конфронтация Ельцина и парламента

В поддержку парламента на площади Дзержинского собралась большая демонстрация Фронта Национального Спасения. С утра шел дождь, на пресс конференциях Хасбулатов объявил о незаконности президента, а Ельцин - о нелигитимности парламента. Конечно, оба были правы, но в в этом выборе я предпочитал парламент. К обеду вышло солнце. Колонны людей шли по Охотному ряду на Лубянку. На ней торчал черный постамент, на котором стоял когда-то памятник "железному Феликсу". Какой-то мальчишка влез на постамент и впервые с августа 1991 года на площади Дзержинского взвился красный флаг. Было в этом что-то глубоко правильное, красное знамя больше подходит для мятежа, для восстания, чем для победившего государства. Меня радовало, что на стенах московских домов можно было увидеть написанные черной краской крамольные слова: "Вся власть Советам" и самое крамольное из всех: "ЛЕНИН". Хриплый голос Анпилова возвестил об уходе депутатов из Конституционного собрания. Анпилов восхищал меня. Он был создан для площадей. Удивительное дело - простой корреспондент московского радио в Латинской Америке смог справиться там, где спасовали видные коммунистические деятели. Он умел выводить людей на улицы, заряжать их своей магнетической силой. Народ запел: "Вставай, страна огромная". "Дзержинский еще вернется в КГБ" - ревел Анпилов. - Он нужен нам. К стенке сволочь! Да здравствует Советская Конституция, гарантирующая бесплатное жилье, работу, пенсии, здравоохранение!"

Народ слушал его, как завороженный. "Ельцин рассказывает, что его внук моет стекла автомашин, - продолжал Анпилов, - что ж, сказал А - скажи Б, пошли дочь на панель". Анпилов призвал всех на осаду "Империи Лжи" - ТВ центра "Останкино". Народ ненавидел телевидение, которое по лживости дошло уже до невиданных в брежневские времена высот. Но как мы знаем, именно марш на Останкино послужил поводом для кровавых событий в октябре

Мне было понятно, что Ельцин сделан из совсем другого материала, нежели Горбачев, он не побоится пролить кровь. Этому способствовала и реакция Запада. После кровопролития в Тбилиси в январе 1989 года общественное мнение говорило об этом долгое время, "травма Тбилиси" стала важным фактором, сотанавливавшим армию от участия в войне в Таджикистане и других горячих точках, она остановила армию в августе 1991 года, как писал анонимный автор "Луки Мудищева XX века": "С балкончика Куркова Белка//визжит, впадая в лютый раж-//вести так может только целка// из под бандита репортаж:

Подходят!!! Умоляю, сестры!!! // Храня семью, уйдите все!!!// Прочь!!! У солдат лопаты остры!!! ///(всяк помнит Белку в "Колесе". .

Первомай 1993 года был залогом последующих кровопролитий. Ни Запад, ни интеллигенция не отреагировали никак на жестокий разгон демонстрации. Ельцин получил благословение Запада на насилие

Я стал реже бывать в России. Я глубоко разочаровался в людях, в российской интеллигенции, в московских евреях, да и в человечестве. Российская интеллигенция, самая замечательная на свете, поддалась на тривиальнейшие уловки. Большинство русских евреев поддержали режим Ельцина и способствовали коллапсу жизненных систем России. Меня подталкивало к отъезду и острое чувство of irrelevance (ненужности): то, что я делал и думал, оказалось irrelevant (ненужным, неважным), мои предупреждения слышали только знакомые, мои предостережения никто не слышал, е выпала судьба Кассандры, горьким пророчествам которой никто не внимал. Еще хуже то, что и Россия стала irrelevant: все, что говорили и думали в России, стало неважным и не значащим. Даже пост посла в России из важнейшего стал чем-то вроде резиденции в Индии. Пожалуй, даже меньше - у Индии была своя внешняя политика, у России ее не стало. Позиция Москвы определялась в Вашингтоне

Иностранцы и раньше не понимали России. Когда-то мы летали на вертолете в Суздаль с тогдашним израильским послом в Москве. Когда мы ехали от посадочной полосы по предместьям этого сказочного городка, посол фыркнул, указывая на обычный кавардак провинциальной России (поломанные заборы, хилые псы, ржавые бочки, допотопные грузовики): и эта страна еще думала воевать с Соединенными Штатами! Эта страна победила Гитлера, напомнил я ему. Только потому, что он пришел сюда, иначе - ни за что не победила бы, настаивал посол. (Наша поездка кончилась крупным скандалом и мы окончательно разругались). Для него и ему подобных Россия была "Верхней Вольтой с ракетами", и как только вопрос с ракетами был решен, она стала важна в той же степени, что и Верхняя Вольта

Было в моем отчаянии и уязвленное тщеславие: в эмиграции, даже в диссиде, нас осеняла важность России для мира. Мы были - беглыми принцами, царевичами Алексеями, сыновьями грозного Петра, и уже поэтому - не чета полякам, гаитянам и другим эмигрантам. И вдруг - оказались никем, сором с гигантской восточноевропейской свалки, вместе с прочими югославами и поляками. Да, мне было нужно величие России даже из моих собственных, мелких, шкурных интересов. Но Россия падала, и конца ее падению видно не было

Были вещи и похуже падения престижа державы. В эти дни я впервые понял белоэмигрантов, говоривших "Занесло Россию снегом". Раньше я понимал это, как выражение их несогласия с большевицкой идеологией. Сейчас я понял это проще - знакомая им Россия исчезла. Так же исчезла и знакомая мне Россия, страна милая и простая. От нее не осталось следа: даже пирожки и квас, отраду детских лет, заменили гамбургеры и кока-кола, даже лучшее московское мороженое сгинуло, а вместо него появился итальянский soft ice и Penguin. Исчезли папиросы "Беломор", исчезла русская одежда, обувь, вещи - я зашел в ГУМ и нашел там полный ассортимент китайского провинциального универмага

Когда я приехал в Россию после двадцатилетнего отсутствия, я нашел страну, подросшую на 20 лет: выросли новые кварталы и города, появилась новая техника, исчезли ватники, кирзовые сапоги и кепки-восьмиклинки времен моей юности, - но это была та же страна, я мог различить ее черты, как в жене узнаешь черты молодой девчонки, которая сводила тебя с ума. Сейчас, прямо на моих глазах, эта уникальная страна исчезла, и ее место заняла еще одна колония в Pax Americana

И тут меня потянуло, впервые за все эти годы, назад в Святую Землю. Там наконец-то пало правое правительство, и в новом правительстве Рабина были знакомые лица, кто - по парламенту, а кто - по армии. Да и съездить стало не в пример проще, чем еще два года назад - из любого областного центра, по моему, улететь в Израиль проще и не дороже, чем, скажем, в Симферополь. Круг замкнулся - я прилетел в Россию корреспондентом газеты "Гаарец", я улетел в Израиль корреспондентом "Правды."

Самолет был полон - туда-обратно летали толстенькие молодые дельцы в кожаных куртках, лишь недавно взявшие себе израильские паспорта. Они покупали в России руду, нефть, удобрения и продавали их в Китай и Латинскую Америку. Взамен они везли израильский растворимый кофе и китайский ширпотреб. Они бросались именами министров, писателей, актеров России. Израиль прочно вписался в новый российский деловой мир. Как говорили Ломоносов и Лавуазье, если где-то убавится вещества и энергии, то в другом месте прибавится. Убыль России обернулась прибылью в Израиле. Впрочем, я имею в виду не столько отток талантливых специалистов, сколько отток российского сырья через израильские каналы. Понять размеры этого вливания для израильской экономики можно лишь в сравнении: во время своих недавних поездок в Англию, Америку и Швецию я стал свидетелем острого кризиса, растущей безработицы, финансовой лихорадки, крупных девальваций, неуверенности в завтрашнем дне

Израиль покамест миновал кризис. Инфляция невысокая, стоимость акций на бирже удвоилась за год, не подешевели дома, не сбавилось потребление, все больше новых машин на дорогах, зарплаты в пятьдесят раз выше, чем в России, а помидоры в пять раз дешевле, чем на Центральном рынке в Москве. У этого чуда есть причины: Америка продолжает давать Израилю больше денег, чем всему прочему миру вместе взятому, из России через израильских дельцов идет сырье и деньги за услуги, и, наконец, под боком собственная небольшая колония -оккупированный палестинский Западный Берег и Сектор Газы, где живут два миллиона человек, лишенных всех прав, кроме права собирать помидоры для израильтян и обязанности покупать израильскую продукцию

В Тель Авиве меня настигла Россия - за годы моего отсутствия в страну хлынули сотни тысяч русских. В киосках на меня смотрели местные русские газеты и журналы - с их обложки Олег Янковский провозглашал: "Израиль - это ближнее зарубежье". Я уезжал из дальней ближневосточной страны, Россию ничем не напоминавшей, а вернулся в новую союзную республику. Даже в автобусах все говорили по русски, а тем более пешеходы, а тем более в ранний час, когда пешком ходят только арабские рабочие из Газы

Новые иммигранты мне понравились - это были симпатичные люди, заставшие и помнившие ту Россию, которую я тоже узнал. У них не было религиозной мании, они были совсем не такими правыми националистами, как приехавшие ранее, о которых Генис и Вайль говорили: "Правее нас только стенка". Меня привели в гости в "Воронью слободку", в коммунальную квартиру в центре Тель-Авива, где жили молодые актеры и поэты - тут было столько романтики, столько очаровательной богемности! Даже физически нонешние русские были другими - моложе, здоровее, среди них было меньше калек. На этот раз из России шла несионистская и неущербная эмиграция

В редакции русской израильской газеты я столкнулся с призраком. Меня спросил молодой ретивый журналист, как я отношусь к "лучшим людям России: Евтушенко, Сахарову, Александру Иванову и Минкину". Это был живой московский демократ 1990 года, он сохранился, как мамонт, в вечной мерзлоте тель-авивского лета, он не испытал, в отличие от своих оставшихся на воле сотоварищей роста цен, всепланетного унижения, горя по сгинувшей державе, краха реформ, инфляции, безработицы. Я подумал, что таких глупых демократов сегодня в Москве, пожалуй, уже не найти, только в заповедниках эмиграции

Я не был сторонником массового переселения советских людей в Израиль: я считал, что это плохо для палестинцев, место которых занимают эмигранты, плохо для России, теряющей людей, плохо для советских евреев, которых ведут на ненужное им дело. И все же, коль массовая эмиграция в Израиль стала фактом, это надо учитывать при любых расчетах русской внешней политики

Я встретился с известным русско-израильским художником Михаилом Гробманом, много делающим для расширения культурных контактов между своими двумя родинами. По его мнению, в Израиле сложилась русская колония в эллинском смысле, и России следует поддерживать с ней культурные связи, проводить линию "культурного империализма". Это не связано с политикой: Франция очень активно поддерживает очаги французской культуры в Израиле, проводя в то же время довольно антиизраильскую линию. По этому же пути - поддержки культуры и осуждения политики - может идти и Россия. И вообще, как писал Есенин Мариенгофу из Америки: никому тут наша литература не нужна, только еврейским девочкам

Но союзником будущей России станут палестинцы - как православные, которых немало в Святой Земле, так и мусульмане. Израиль был и остается врагом России, врагом Третьего мира, спецотрядом империализма. В эти дни Израиль требует задушить Иран, как ранее он добивался иракской крови. Ненависть к Советскому Союзу была аксиомой израильской политики, и сейчас ее сменило презрение к России ельцинской. У этой ненависти есть расистские и религиозные корни - из рода в род евреи учили своих детей плевать при виде церкви, считать убийство нееврея - дозволенным, а имущество не­еврея - своим. Ненависть евреев к славянам особенно остра: в конце прошлого - начале нашего века евреи не стеснялись выражать это чувство и письменно. Так, известный еврейский историк Эппенштейн ("Евреи в Германии", 1919 г) писал:

"Упорно сохраняя немецкий язык и интеллектуальный уровень, приобретенный в Германии, польско-литовское еврейство стало надежной защитной стеной от славянских варваров и по сей день". Это чувство этнического, религиозного, культурного превосходства настолько сильно среди евреев, что трудно рассчитывать на их реализм. Даже катастрофа, гибель восточно­европейского еврейства не подорвала чувство превосходства, но сделала ненависть к "гоям" еще более злобной, хоть и замаскированной

Хоть русские войска спасли узников Освенцима, этот факт даже не упоминается в постоянной экспозиции Музея гибели еврейства "Яд ва-шем" в Иерусалиме. Хотя миллионы русских солдат погибли на Второй мировой войне, защищая евреев, Израиль поставил знак равенства между СССР и гитлеровской Германией, между Сталиным и Гитлером. Более того, Израиль относился все эти годы куда лучше к Германии, чем к России

Эта очень опасная маленькая страна научилась мобилизовать еврейские общины разных стран, и в первую очередь в США. Традиционно евреи занимали либеральные позиции в странах своего расселения. Только сейчас, из-за блока с Израилем, евреи прочих стран стали на империалистические позиции, ненавидят арабов, мусульман, русских, православных, готовы залить кровью Ближний Восток, отказываются от принципов равенства. Ликвидация расистского государства на территории Палестины привела бы и к ликвидации сионистского надгосударственного образования. Евреи - как в Палестине, так и в прочих странах - снова стали бы гуманными либералами, и забыли бы со временем пору своего опьянения силой и теорией расового превосходства. Но пока Израиль - это заклятый злобный враг всех прогрессивных сил планеты, и договариваться с ним пока не о чем

Ядерное оружие в руках Израиля - тоже не шуточная угроза. Израиль не побоится воспользоваться им - против русских и арабов. Когда я пришел к такому выводу, я разуверился в концепции "дружбы с Израилем", к которой призывают либералы в России и Израиле. Дружба с народом Палестины, в том числе и с живущими здесь евреями, ставшими на общепалестинские и антирасистские позиции - да, но дружба с Израилем, с его истаблишментом - это поддержка расистского государства

За 1993-1995 годы, когда я был в основном в Израиле, я убедился, что разница между "плохими" (правый "Ликуд") и "хорошими" (социал-демократы) израильтянами невелика. "Хорошие" более готовы обмануть, и поэтому более опасны, чем грубые и жестокие "плохие израильтяне". В "Хулио Хуренито" Эренбург описывает это различие: "Инквизиторы сжигали евреев, а гуманисты, опасаясь огня и пепла, шептали: лучше бы их просто уморить". Такими "гуманистами" являются "хорошие израильтяне", угнетающие палестинцев под прикрытием слов о мире. "Мирный процесс" оказался обманом, и с его помощью "хорошие израильтяне" продолжают ту же политику грабежа арабских земель и угрожают всему миру.

ТАНКИ В МОСКВЕ

Русская страница Исраэля Шамира