ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

Исраэль Шамир и Алиса Шамир

 Ашдод – белое пятно на интеллектуальной карте страны. Двадцать лет назад, бродя по стране на исходе Ливанской войны, неутомимый Амос Оз посетил этот тихий город и восславил его как символ нового средиземноморского «не вредного» Израиля, жители которого наслаждаются свой скромной мещанской жизнью, пьют пиво, едят шаварму, работают в порту и не витают в облаках. С тех пор Ашдод ничем особенным не отличился, ни добрым, ни худым. Когда меня позвали в Ашдод на премьеру нового спектакля Иосифа Потапенко, «Аниху», моя первая реакция была, как у Нафатаила из Каны, когда его позвали в Назарет: «Да что хорошего может быть в этом городке?» Как и не ведавший лукавства Нафанаил, я ошибался. Иосиф Потапенко, сухощавый, преждевременно поседевший московский режиссер, создал совершенно израильский, местный в лучшем смысле слова, спектакль, способный вернуть несколько выдохшемуся израильскому театру второе дыхание.

Его молодые, в основном русские, актеры играют на разговорном, «бытовом» иврите; и зрители с восторгом ловят каждое слово, сопровождая реплики взрывами хохота. Пьеса построена на нескольких коротких рассказах молодого израильского новеллиста Этгара Керета. Керет – «мовист», как сказал бы Валентин Катаев; он пишет нарочито плохо, пользуется неправильным, «заниженным», уличным языком, без четкой этнической окраски. Его герои могли бы жить в Ашдоде, а могли бы и в Нетивот, и в Маалот, и в Бет Шемеше или Бат Яме. Иными словами, это – «второй Израиль», страна иммигрантов на берегу моря. До сих пор эта страна не обрела своего голоса, ее забивали фантазии еврейского возрождения, социалистические утопии кибуца, драмы из жизни «тоже плачущего» богатого Тель-Авива, и на худой конец, сцены из душного гетто Меа Шеарим. Но сейчас наступило ее время. Керета много издают и переводят, в частности, и на русский.

Спектакль Потапенко напомнил мне ранние пьесы Ханоха Левина, его «Хефец» и «Яакоби и Ляйденталь» в «Камери», которые в свое время открыли новый путь израильскому театру, скисшему в душных стенах «Габимы». Однако театр молодого Левина был целиком ашкеназским и тель-авивским. Желчное, гоголевское перо Левина описало мелкобуржуазную среду польских евреев с их мелкими эмоциями, мелким торгашеством, мелкими душами. Этгар Керет тоже минорен, но его герои – иные. Это – молодежь Второго Израиля, описанная с иронией, но не без симпатии.

Вот два молодых парня едут на пляж Тель-Барух со вполне определенной целью: перед призывом в армию мальчику следует стать мужчиной. Старший товарищ снаряжает младшего, сует ему в карман крупную купюру и презерватив, и высаживает, обещая вернуться через два часа. Он встречает очаровательную Алису (Дана Ительман), и через несколько минут они уже предаются любви на берегу. Со временем раздаются призывные гудки клаксона. Герой обнаруживает, что впопыхах он забыл воспользоваться презервативом, но Алиса утешает его: «я принимаю таблетки». Вспомнив второй наказ друга, он лезет за деньгами, но девушка и тут опережает его и протягивает ему сотенную бумажку: «Хаита Эсер, ты был на высоте», говорит она и уходит. Мы слишком легко согласны поверить, что все в мире продается и покупается, говорит нам режиссер, но это совсем не так.

Некоторые миниатюры полны левинского сарказма. Герой (Антон Федотов) приводит домой девушку, (юную Юлю Юникову) и перед дверью обнаруживает лужу. Он подробно объясняет девушке, почему его друг, которому не терпелось облегчиться, дошел до его квартиры на третьем этаже, не застал его дома, и отметился таким образом. Но Юля не принимает его объяснений. Если твои друзья ведут себя, как собаки, ты и сам – пес, - парирует она и уходит под аплодисменты веселых ашдодцев.

Израильская пьеса немыслима без описаний войны и армии. И тут Потапенко вслед за Керетом находит своеобычное решение: его храбрые израильские солдаты геройски погибают в перестрелке с … зайцами. Да, симпатичными ушастыми зайцами, но не из ТЮЗа, а из «Плэйбоя».

В спектакле нет «русской» темы, его актерам не пришлось учить роли на иврите, написанные русскими буквами, у них нет акцента – они приехали очень молодыми, совсем юными, им и сейчас в среднем меньше 25 лет. Это в первую очередь молодежный, студийный спектакль, из тех, что идут в Москве и Тель-Авиве на малой сцене. Те, кто любит этот живой экспериментальный жанр – а я отношусь к их числу – получит удовольствие от

С названием у спектакля возникли сложности. На иврите пьеса называется «Аниху», «Этоя», как и сборник рассказов Керета, хотя использованные в спектакле рассказы взяты из другого сборника. По-русски – по названию одной из новелл, «Вторая возможность», а следовало бы, на мой взгляд, «Вторая попытка». Для многих актеров этот спектакль – одна из первых театральных работ, для режиссера – удачная «вторая попытка» режиссуры, на этот раз в Израиле, а для израильского театра он может обернуться вторым дыханием.

 

Творчество и статьи об искусстве

 Русская страница Исраэля Шамира


Home  English Articles  French Articles  Hungarian Articles  Italian Articles  Norwegian Articles  Polish Articles  Russian Articles  Spanish Articles  Friends and Foes  Talmud Translated  Discussion Board  Feedback  Picture Gallery  Search  Donations  Site Map

Send web related mail to mailto:webmaster@israelshamir.net  and send mail with questions or comments about this web site to info@israelshamir.net

 Last modified: November 23, 2002